Реквием по завоевателю

Его сердце заколотилось в груди, словно пойманная рыба в руке, когда она показалась в проходе между контейнерами в сопровождении Никлоса. Он долго смотрел в ее глаза, и его душа ликовала. А потом.., она ушла. Так же неожиданно и быстро, как пришла. Что было бы, если бы ему не с Кайллой, а с ней пришлось бы быть заточенным в этот сиалоновый ящик на много дней? Хватило бы у него тогда мужества рассказать ей о тех своих чувствах, которые касались ее и в которых ему удалось разобраться, лежа на матраце раба и глядя в пустынное ночное небо?..

Стаффа подхватил рюкзачок, который лежал в углу контейнера, подвинул его к себе и раскрыл. У него затаило дух, когда он увидел, что в нем лежит его боевой скафандр! — Как?! Откуда Никлос узнал? Черт возьми, глазам своим не верю!

Он покопался в рюкзаке и, кроме скафандра, увидел все свое оружие и кое-какие вещи Скайлы.

Значит, не Никлоса надо благодарить, а опять Скайлу. Он представил себе ее лицо и мягко улыбнулся. Значит, она вышла каким-то образом на Броддуса. Улыбка Стаффы стала мстительной и жестокой, когда он попытался представить себе их встречу.

«Вот и еще один крохотный кусочек справедливости, Кори.»

— Почему ты не рассказал мне, кто ты на самом деле? — равнодушным голосом спросила Кайлла.

Стаффа отвлекся от своих размышлений и развел руками, тяжело вздохнув.

— Это ничего бы не дало. Ни тебе, ни мне. Разве что только ты стала бы еще несчастнее.

— Значит, с помощью лжи ты рассчитывал помочь мне в моем несчастье?

Он поднялся, нервно сделал три шага вперед и три назад, — большего не позволяли размеры контейнера.

— В тех страшных условиях тяжкого рабского труда и бесконечных изнасилований? Конечно, это была помощь. Мы медленно умирали в той пустыне, Кайлла. Подумай сама. Как бы ты прожила там те последние недели, зная о том, кто я такой? И что бы я тогда смог предложить тебе в качестве помощи?

— Ты трус, Стаффа кар Терма.

Он бессильно пожал плечами.

— Значит, трус. Но, по крайней мере, впервые в своей жизни я пытался быть человеком, достойным уважения.

Кайлла в ярости ударила кулаком в упругую стенку контейнера.

— Черт тебя возьми. Звездный Мясник! Неужели ты до сих пор не понял, что являешься олицетворением всего того, что я больше всего ненавидела в своей жизни?! — Ее лицо исказилось гримасой внутреннего душевного страдания. — А я то… Ой, дура! Заботилась еще о нем? О, боже, даже полюбила его! Но ты обманул меня! Обманул!!! Ведь там.., в песках.., на жаре… Ты был таким добрым, таким достойным! Почему? Как это у тебя получилось. Звездный Мясник?! Проклятие! Ты выставил меня дурой! Подло обманул!

Она отвернулась, чтобы он не видел слез, которые заструились у нее по щекам.

Стаффа бессильно уронил голову. В душе была опустошенность, вакуум.

— Я не в силах изменить прошлое, как бы ни хотел этого…

— Да ладно! — зло отмахнулась Кайлла. Немного помолчав, она продолжила срывающимся голосом:

— за что мне такая кара? После всех лет, что я ненавидела тебя всем своим сердцем, всей душой, я приговорена быть запертой с тобой в поганом контейнере?! — Она развернулась к нему, и он увидел, что ее глаза покраснели. — Лучше мне было погибнуть вместе с Кори.

Нависла томительная пауза.

Откашлявшись, чтобы голос не изменил ему, Стаффа глухо спросил:

— Я видел, как ты разговаривала с Никлосом. Что это было? Со стороны казалось, что ты его в чем-то убеждаешь, а он.., колебался.

Она поменяла позу и накинула на плечи теплый синтетический плед.

— У Браена… Словом, жить тебе или умереть — зависело исключительно от Никлоса и Тиклата. Седди посвятили себя делу избавления свободного космоса от Звездного Мясника. Планы твоего убийства разрабатывались годами! — Она отсутствующим взглядом уставилась в темный угол их тесной камеры. — Никлос спрашивал у меня совета. Он не знал, что делать. А между тем решение необходимо было принимать до появления Скайлы на складе. Все прошло бы как по маслу, уж ты поверь. Мы бы сказали Скайле, что ты был ранен во время перестрелки в здании службы внутренней безопасности. Она бы подошла посмотреть, склонилась бы над тобой, а затем… Ее бы ударили в спину. Я… Я просила Никлоса оставить тебе жизнь.

Стаффа опустил глаза на свои покрытые шрамами руки. После заварушки в офисе Или они снова были грязными.

— Такое впечатление, что ты просила его с большой неохотой.

— Разумеется! — гневно выдохнула она и, чтобы не расплакаться, постаралась глубже дышать. — Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал… С моими… Я… Я не могу простить! — Губы ее мелко задрожали. — С другой стороны, я все время вспоминаю тебя в пустыне. Ты так был добр с Пибалом. Убил Бротса… Англо… Сколько раз спасал мне жизнь.

Стаффа с ожесточением закусил губу и продолжал неистово смотреть на свои руки, будто хотел прожечь их взглядом насквозь.