Религия для атеистов

а) Книги против институтов

1

Когда в конце восемнадцатого столетия атеисты и скептики начали нападать на религию, прежде всего это происходило через книги. В печатных изданиях задавались вопросом, действительно ли мертвец может откатить могильный камень и без посторонней помощи воспарить в верхние слои атмосферы, может ли юная девственница забеременеть от Святого Духа, выигрывались ли битвы благодаря вмешательству ангелов, излечивалась ли боль в ухе прикосновением к берцовой кости святого мученика (святой Корнелий). И стремились завершить свои доводы выражением надежды, что придет день, когда человечество сумеет заменить суеверия основанными на здравомыслии идеями, восхищаться достижениями науки, философии, литературы и поэзии.

Хотя эти скептики показали себя ехидными и занимательными критиками веры, им не удалось осознать фундаментальной разницы между ними и их врагами: последние не полагались только на публикацию книг для обеспечения своего воздействия на человечество. Они использовали институты, организовывали огромное количество людей на общие действия по всему миру, привлекая для этого произведения искусства, здания, школы, униформы, лозунги, ритуалы, монументы и календари.

Излагая такие идеи в книгах, тираж которых ограничивался несколькими сотнями экземпляров, в лучшем случае тысячами, авторы едва ли рассчитывали на многое, учитывая ограниченность своей аудитории по сравнению с масштабом влияния и охватом, который имели институты в разработке и продвижении своих идей и норм поведения. В «Республике» Платон трогательно описывает границы (он знал это по собственному опыту), в которых вынужден находиться одинокий мудрец, отмечая, что мир не будет устроен правильно, пока философы не станут царями или цари – философами. Другими словами, одних книг недостаточно, если хочешь изменить мир. Мыслители должны учиться овладевать мощью институтов для продвижения своих идей, чтобы дать им шанс широкого распространения в мире.

Однако мирские мыслители, к сожалению, долго относились к институтам с подозрением, у истоков которого лежит романтический взгляд на мир, влиявший на культурную жизнь с девятнадцатого века. Романтизм научил нас насмехаться над громоздкостью и узостью кругозора институтов, над их склонностью к деградации и терпимостью к посредственностям. Идеалом философа был свободный дух, находящийся вне рамок любой системы, презирающий деньги, далекий от обыденности, гордящийся неспособностью прочитать балансовую ведомость.

Если даже сегодня внутренняя жизнь людей находится под большим влиянием библейских пророков, чем мирских философов, причина по большей части в том, что последние сознательно не желают создавать институциональные структуры, через которые их идеи, касающиеся души, можно успешно донести до более широкой аудитории. Те, кому есть что сказать алчущей душе, обычно не располагают необходимой аудиторией, не имеют стабильной работы и возможностей распространять свои мысли с помощью средств массовой информации. И пока такие беспечные индивидуумы-практики заняты, можно сказать, надомным производством, организованные религии внедряются в наше сознание со всей мощью и изощренностью, которыми располагает институциональная система.

Современный мир, разумеется, не свободен от институтов. Он наполнен торгово-промышленными корпорациями невероятных размеров, у которых немало черт, делающих их похожими на религиозные институты. Но корпорации сосредоточены исключительно на наших внешних, физических потребностях, на продаже автомобилей и обуви, пиццы и телефонов. Главное отличие от них религии в следующем: обладая общей мощью, сравнимой с современными корпорациями, стремящимися увеличить продажи мыла или картофельного пюре, она обращается именно к тем внутренним потребностям, которые светский мир оставляет на откуп неорганизованным и уязвимым индивидуумам.

Отсюда и задача: через изучение религиозных институтов создать такие мирские организации, которые утолят потребности души с мощью и умением корпораций, в настоящее время занятых утолением наших физических потребностей.

2

Среди фундаментальных уроков, которые преподают нам религии как институты, – масштаб преимущества, возникающего от умелого соединения в единое целое денег, ума и авторитета.

Если романтизм воспевает героев-одиночек, религия знает, что человеку практически невозможно чего-то добиться, если у него нет соратников. Вне организации мы можем время от времени обрести краткий миг славы, но никогда не сумеем поставить наши достижения на крепкий фундамент, постоянно тиражируя наши откровения или перекидывая мост через наши слабости. Единоличное авторство не может быть долговременным ответом на решение сложных и важных проблем. Следует задаться вопросом, почему в том, что касается души, мы продолжаем верить в кустарные, индивидуальные методы сборки, хотя давно уже отказались от них при производстве лекарств или самолетов.