РЕЛИГИЯ И ПРОСВЕЩЕНИЕ

Вот в этом царстве ужаса и страха развилось крайнее увлечение самой мутной мистикой и суевериями. Его основой в высшем классе являлось разочарование в жизни. Никому уже не на радость были все празднества и вся роскошь: все это приелось, всем пресытились. Поэтому старались развернуть еще большую неслыханную роскошь и доходили до всяких изощрений, как было при императорах Нероне[100] и Гелиогабале[101]

. Эта роскошь приобретала все более восточный характер. Для празднеств строили целые города, топили целые флоты, целые полки должны были сражаться между собой на арене цирка, или женщины, мужчины и дети отдавались на растерзание зверям, и это считалось зрелищем особенно пикантным. Вот до каких чудовищных изощрений доходили, чтобы как–нибудь подогреть свою остывшую кровь. Но все это не заставляло забывать смертного ужаса. В старую религию никто не верил, и основы такой религии, какой было старое язычество, никого не могли удовлетворить. Всем жизнь стала ненавистной, всеми овладело то, чему уже тогда римляне нашли название — отвращение к жизни и что впоследствии у англичан получило название сплина. На этой почве происходила масса самоубийств, потому что эти пресыщенность и страх оказывались сильнее инстинкта самосохранения.

Несколько благородных философских школ старались поправить это дело. Из таких благородных школ назову эпикурейскую и стоическую.

Эпикурейская

школа учила, что жизнь людям дается только один раз и люди должны провести ее возможно более изящно. Дружба, умеренная любовь, умеренное наслаждение жизнью, наукой, красотой природы, искусством и так далее — и так спокойно, ни против кого не злобствуя, изящно, великодушно должен человек прожить свою жизнь.

Бросается в глаза, насколько аристократично это учение. Но, кроме того, какое же спокойствие и эпикуреизм были возможны в таком аду, каким был Рим?

Стоическое

учение, последователем которого был император Марк Аврелий[102], сделалось доминирующим. Оно носило другой характер, у него был не атеистический, как у эпикурейцев, а пантеистический[103]

уклон. Стоики говорили, что весь космос, вся природа представляет собой один великий порядок и каждый человек должен чувствовать себя звеном этого порядка. Все, что ни совершается, совершается благодаря необходимости, чадо ей подчиняться и, сцепив зубы, испытывать все страдания, которые посланы на этом свете человеку. Счастлив тот, кто может перед своей совестью сказать, что никогда не делал зла и безропотно переносил все испытания, выдержал искус, и наградой такому человеку является уважение к себе самому. Как видите, это — учение для очень сильных душ, но это — учение отчаяния, которое помогало как раз страдать безропотно и красиво. Стоики называли это желанное чувство — атараксия, что значит бесчувственность или отсутствие всякого волнения, равнодушное отношение ко всему.

IT насколько такое отношение было присуще философам, видно из того, что мы до сих пор говорим о нем: философское отношение к жизни. Философским отношением к жизни называем, когда человек более или менее спокойно переносит несчастье. Это осталось от стоиков. Стоицизм подходил лишь для сильных душ. Остальные ударились в мистицизм. Раз жизнь была так безотрадна и для богачей, то и богачи, так же как и демократия, думали о загробной жизни. Из моих лекций о греческой религиозности мы видели, что недостатка такого мистицизма в греческой религии не было. Она учила о том, что у человека есть бессмертная душа. Вы помните, что я указывал на миф о Загрее, по которому выходит так, что материя поглотила дух, что божество рассеялось в этой мрачной темнице, которой является материя, и что душа человека — это есть плененная птица, которая стремится вырваться из грязной клетки, какой является тело. Это учение могло разнообразно варьироваться, и для такой вариации было много основ. В древнем мире существовала общая вера в то, что наша жизнь не окончательная, что существует душа. Человечество так за нее уцепилось потому, что, когда жизнь реально становится не на радость, все начинают ценить в особенности душу с ее загробными возможностями.

Демократия на этой почве создала христианство. Аристократия в первое время не могла создать ничего. Она металась из стороны в сторону. Всякое божество, у которого было сколько–нибудь мистическое учение, дававшее интересное препровождение времени, всякие искусы, церемонии, таинства и так далее, — все это привлекало тогдашнюю безрадостную аристократию и буржуазию, и они массами входили во всякого рода секты.