Религиозная жизнь Древней Руси в IX–XI веках. Язычество, христианство, двоеверие

В советской историко-этнографической науке конец 1950-х годов ознаменовался выходом крупных исследований В. И. Чичерова и С. А. Токарева, посвященных традиционным верованиям восточных славян[98]. Однако проблема двоеверия, затронутая авторами данных монографий, по-прежнему рассматривалась с позиций механического соединения христианских и языческих элементов. Сохраняла свою силу и тенденция «социологизации» религиозной жизни в контексте изучения межклассовых противоречий. Предпринимались попытки выявления «антицерковной идеологии» на Руси XI в. Д. А. Казачкова, посвятившая данной теме специальную статью, писала: «По мере того как христианская Церковь занимала ведущее место в системе общественных отношений феодального общества, порядки этого общества сливались в сознании народных масс с проповедью новой веры, и оппозиция к ней принимала ярко выраженный социальный характер»[99]

.

В 1960-х годах в СССР началось активное изучение славянского и древнерусского язычества. С одной стороны, оно проводилось в рамках археологии, с другой – в рамках лингвистики и этнолингвистики. Исследования позволили сделать определенные выводы о становлении русской христианской религиозности. По мнению Вяч. Вс. Иванова, ситуацию двоеверия в Древней Руси можно интерпретировать в терминах языкознания – как своеобразный культурный билингвизм[100]. Данная гипотеза получила развитие в работе Ю. М. Лотмана и Б. А. Успенского, которые предположили, что отношения христианства и язычества после крещения Руси строились подобно отношениям между церковно-славянским и русским языком в тот же период, когда между ними происходит распределение функций и формируется диглоссия, подобная двоеверию в области религии[101]

. Согласно Б. А. Успенскому, «устраняя все, что было импортировано в процессе христианизации Руси, мы можем получить собственно языческий культурный слой»[102].

Своеобразную концепцию «языческого мировоззрения русского средневековья» выдвинул в 1970-х годах Б. А. Рыбаков. Христианство и язычество, отметил Рыбаков, «сталкивались не потому, что представляли собой диаметрально противоположные религиозные системы, а лишь в силу односторонней классовой направленности христианства, распространявшегося на Руси из верхушечных княжеско-боярских кругов. Исходя из теории общественного примирения, христианство стремилось слиться с народным язычеством, создать ту амальгаму “двоеверия”, которая позволила бы не осложнять социальные противоречия еще дополнительными религиозными конфликтами»[103]

. Несколько позднее он выступил с развернутой теорией исторического развития и религиозной сущности древнерусского язычества. Один из разделов его монографии был специально посвящен проблемам взаимодействия христианства и архаических верований. «В результате целого ряда сложных явлений, – писал Рыбаков, – на Руси к началу XIII в. создалось и в деревне, и в городе своеобразное двоеверие, при котором деревня просто продолжала свою прадедовскую религиозную жизнь, числясь крещеной, а город и княжеско-боярские круги, приняв многое из церковной сферы и широко пользуясь социальной стороной христианства, не только не забывали своего язычества с его богатой мифологией, укоренившимися обрядами и жизнерадостными карнавалами-игрищами…, но и поднимали свою старинную, гонимую Церковью религию на более высокий уровень, соответствующий расцвету русских земель в XII в.»[104].

Опыт специального исследования темы «язычество в православии» был предпринят в середине 1970-х гг. Г. А. Носовой. В одноименной монографии она обратилась к «прошлому и настоящему православно-языческого синкретического комплекса, который сложился в быту»[105]

. Общие выводы автора сводились к тому, что «в процессе проникновения в толщи масс изменялся облик самого православия, шло его “оязычивание”, приспособление к жизни народа»[106].

В связи с подготовкой празднования 1000-летия крещения Руси появилось значительное количество публикаций, посвященных распространению христианства в Древнерусском государстве. Были предложены некоторые новые подходы к изучению средневековой религиозности. Так А. Н. Ипатов в работе «Православие и русская культура» отметил, что долгое время вопрос о православно-языческом синкретизме рассматривался «как вопрос о двоеверии, т. е. механическом соединении языческих и христианских элементов». Однако двоеверие как таковое, – по его мнению, – было присуще периоду, когда христианство целиком еще не определяло мировоззрения Руси. В это время шло два процесса: христианизация древнерусского язычества и обрусение христианства в его греко-византийской форме, которые привели в конечном итоге к одному результату – к образованию новой формы православия, названной впоследствии «бытовым православием»[107].