Религиозный смысл философии

Так душа человека может жить (и слишком часто живет) ничтожным и по-ничтожному. Она не различает того, что на самом деле есть главное и самоценное в жизни, от того, что на самом деле в жизни не существенно, не самоценно, второстепенно или совсем незначительно; и, не различая, она обращается к субъективно-важному, нравящемуся и приятному, как если бы оно заслуживало настоящей преданности. Тогда жизнь ее слагается так, как если бы мир имел одно только измерение, определяющееся ее личными удовольствиями и страстями, или соответственно удовольствиями и страстями других людей. И весь остальной состав жизни и мира, измеряющийся высшими, объективно-значительными мерилами – достоинством, величием, благом, красотою, свободою, ответственностью, правом, умудряющим страданием и смертью, – для нее, субъективно, как бы не существует; она его не видит, им не живет, отвертывается от него. Она живет ничтожным: поверхностными содержаниями и незначительными целями, превращая для себя пустяк в главное и воспринимая главное как пустяки. В лучшем случае она прилепляется к ничтожному тою страстною преданностью, которая соответствует и подобает объективно-значительному; она творит кумира. В худшем случае самое предпочтение ее остается столь же ничтожным, сколь ничтожен ее предмет: она поверхностно относится к

незначительному, не входя в глубокие и цельные отношения к существенному и главному. Все ее жизненные содержания оказываются духовно праздны и ненужны; это шелуха без зерна, видимость без сущности, существование без бытия: они в высшем смысле беспредметны. И жизнь ее протекает в столь же праздном и ненужном перебирании этих беспредметностей, в состояниях эфемерных, духовно бесследных, религиозно мертвенных, слагающих омут скуки и ничтожества; такая душа существует, но, по-видимому, не имеет бытия.

Для того чтобы быть и иметь опыт бытия,

необходимо жить существенным и по-существенному, главным и по-главному; для этого необходимы содержания другой природы и соответствующие им другие состояния. Для того чтобы приобрести опыт бытия, человек должен найти в себе те силы и способности, которыми восприемлется, переживается и творится объективно-значительный состав мира в жизни; и далее он должен сосредоточенно – цельно и интенсивно – зажить этим новым предметом, превращая его в центр или фокус своей жизни. Тот существенно-главный состав мира и жизни, через присутствие которого и жизнь и мир являются ризой Божией, предметною тайною, насыщенным иероглифом, этот состав дается

каждому человеку, но усматривается, ищется и берется сравнительно немногими. Он может быть взят только тем, кто повернется к нему главным центром своей личности, последними истоками и корнями своей любви и воли; главное в предмете отзывается только на главное в личной душе и, отозвавшись, оно вовлекает этот центр личного духа в такие состояния, закономерности и связи, которые в свою очередь оказываются главными для всей остальной жизни и судьбы человека. У каждого человека есть некоторые духовноглавные

силы и способности, которыми он, напрягая их поглавному и центрально отдавая себя, может восприять существенноглавный состав мира и жизни. Для того чтобы совершить это – необходимо: обрести в себе исходную, первоначально-данную сферу духовного бытия; перенести в нее центр своего жизненного внимания и делания; подчинить этому духовному центру в себе все остальные цели и задачи и обратиться всею энергиею своего существа к тем особым содержаниям, которые откроются этим духовно-главным силам и способностям души. Обратившись к ним так, человек будет не только «наблюдать» и «замечать» в интересах описания и познания. Нет; он начнет по-новому быть. И эта сфера нового духовного бытия, погашающая пустоту былого существования, даст ему философический опыт и откроет ему доступ в философическую лабораторию.

Для того чтобы познать духовный предмет, необходимо самому духовно быть и организовывать в себе подлинный духовный опыт.