Реликтовая популяция. Книга 1

– Так что получается? Они что ли могут не дышать всё то время, пока находятся в межпланетном перелёте? – удивился Ф”ент.

Стехара такие вопросы занимали не меньше, чем людей.

– Я ничего такого не говорил, – поспешил заверить Харан. – Есть предположение, что самаберсы сделаны или выведены на Луне и представляют собой биороботов, способных получать энергию для перелёта непосредственно от солнца. Им, возможно, нет необходимости дышать или каким-то образом затаивать дыхание… – Но тут же Харан с нажимом и удивлением сказал: – Но они едят!

– Нет таких биороботов, – решительно заявил торн. – Биологическая сущность роботов сродни общеземной жизни. Она основана на окислительных процессах, для чего нужен кислород. Значит, любой биоробот должен дышать! Это точно! И есть тоже!

Сестерций сказал и гордо вскинул голову, считая своё утверждение окончательным.

– Но это не очевидно… – начал было Харан.

– Тогда зачем они ели кравелей? – не дал ему докончить предложение и высказал своё сомнение Ф”ент.

– Хилон прав! – веско одобрил высказывание выродка Сестерций и благосклонно глянул сверху вниз на стехара. – Они не могут существовать без обычной еды. Таким же был создан наш предок Акарак. По образу и подобию, так сказать!

– Но какому ещё образу и подобию? – взорвался Харан. Впалые щёки его порозовели, он вскочил на ноги и придвинулся к монолитной, по сравнению с его, фигуре торна. – Ты так же похож на самаберса, как я на придорожный камень. Даже если ты, как и самаберсы, будешь есть кравелей…

– Поосторожней, Харан! – оборвал врача Свим, но стычка телохранителя канилы с торном его позабавила. – А по поводу образа и подобия, то у самаберсов может быть свой создатель и свой предок, а не Акарнак.

Свим пошутил, подождал реакции торна и с недоумением посмотрел на него. Сестерций шутки не понял и проглотил её, не заметив опасности покушения на его мировоззрение, которым он так гордился. Он и не мог эту шутку Свима понять. Для него существовали только Акарнак и его младший брат Обезьян, лишь они удостоились великой чести создать две основные ветви разумных: биороботов и людей. Но Свим надеялся, что предположение о создании ещё какого-то праотца могло заставить торна остановить спор о биороботах и дать возможность перейти к рассмотрению с кроликами других дел.

Не тут-то было. Обволакиваясь сиреневой аурой, Сестерций уже пустился во все тяжкие, обрушив на Харана свои искаженные познания об истории развития жизни на Земле. Врач пучил на него глаза и безуспешно пытался опровергнуть подобные измышления торна, как совсем недавно хотел это проделать Свим. Но Сестерций гнул своё…

Парламентёры кравелей притихли и стали посматривать по сторонам – не сбежать ли им куда подальше, когда вооруженные мечами незнакомцы начнут выяснять отношения между собой не только на словах.

– Всё! – воскликнул Свим. – О самаберсах и их сущности мы ещё поговорим. Как-нибудь на досуге, если он у нас будет. Сейчас есть другие заботы и их надо обсудить. Скажите, уважаемые кравели (имён как таковых кролики, похоже, не имели, либо не называли по каким-то иным причинам), как вам удалось пересечь дорогу? Когда вы её переходили, вам чинил кто-нибудь препятствия? Встречались ли вы с тескомовцами или другими разумными?

Вначале кролики, хотя и насторожили огромные уши, вопросов дурба не поняли. Немного позже выяснилось, что по сути дела, они даже не запомнили факта прохода, так как в процессе движения, в том числе и через дорогу, они были всецело заняты более серьёзными делами – кормёжкой. Оказывается, вдоль тракта растёт много растений со съедобными вкусными корешками. Выкапыванием корешков они занялись ранним утром, а поскольку на дороге в это время никого не было, то они и перешли через неё незаметно для себя.

– Но вот зато корешки здесь!.. – мечтательно заявил один из кроликов. – Мы решили сделать запас на будущее.

– Им эта дорога, что пространство между норами, – разочарованно отметил Харан. – Они ничего нового нам больше не скажут.

– Похоже, но я их ещё поспрашиваю. Уважаемые кравели, а днём далеко ли вы кормились от дороги?

– Рядом, – был общий ответ.

– Ну и кто-нибудь из вас видел на ней идущих людей, вьючных торнов, путров или тескомовцев?

Памятью кролики не блистали и на чётко заданный Свимом вопрос отозвались разноголосицей. Кто-то заявил, что по дороге с самого утра так никто и не прошёл, другие утверждали обратное – да, по дороге никто не ходил, однако они, якобы, видели нескольких разумных, проходящих крадучись краем полотна тракта. Но они идут и идут себе, а главное заключалось в одном – никто из них не представлял для кроликов никакой угрозы, потому гурт не обратил на них особого внимания.

– Хорошее правило, – одобрил торн. – Тебя не трогают, так не приставай сам. Люди такого не могут.

– Не обобщай, Сестерций! Мы тоже мимо обходим тех, кто нас не трогает.

Беседуя таким образом между собой и с парламентёрами от гурта кравелей, добрались до вопросов о тескомовских шарах. И повергли кроликов в изумление. Никаких шаров они не видели.