Реликтовая популяция. Книга 2

Запахи и звуки были, как им не быть там, где живут люди, но ничего опасного или подозрительного К”ньец не почувствовал. Поднялся во весь рост и позвал мальчика, который уже по пояс высунулся из ямы.

– Пойдёшь за мной шаг в шаг, – мяукнул он Камрату прямо на ухо. – Следуй только за мной, ни на что не отвлекайся.

– Далеко нам?

– Как придётся идти, – уклончиво ответил К”ньец. – Идём!

Они шли. Нет, как казалось мальчику, они медленно переставляли ноги – шаг, ещё один замедленный шаг… Как во сне.

К”ньец вёл Камрата путём, который вчера примерно в такое же время проделал Свим. Он отмечал все детали пути: вот Свим шёл почти спокойно, здесь остановился, потом быстро, что-то его спугнуло, побежал в том направлении… К”ньец тоже постоял в том месте, где приостановился Свим, прислушался. Ничего. Вокруг царила тишина, и никто за ними не следил.

Дальше запах почти улетучился – это Свим передвигался так стремительно, что не оставлял следов. Но к этому времени и месту К”ньец уже примерно представлял, каким ходом воспользовался его друг-человек. Подойдя к щели между древним строением и театром, он убедился в правильности своей догадки – Свим втискивался в межстенье именно здесь.

Чёткий запах его остался и у входа в потайной спуск в подземелье. Камень легко отвалился в сторону и пропустил хопса с мальчиком. К”ньец всмотрелся в полу сумрачное освещение хода и ничего подозрительного не обнаружил. В окружающем воздухе витал только запах, оставленный Свимом. Никто его здесь не стерёг, никто другой не прошёл за ним этим путём.

– Здесь всё спокойно, – шепнул он мальчику. – Но ступай мягче.

Предупредив Камрата, хопс двинулся вдоль по подземному коридору.

Камрат – следом за ним, и шёл, пожалуй, значительно тише, чем сам хопс, дробный отзвук копытец которого иногда раздавался в гулкой тишине подземелья.

– Вот! – лапина К”ньеца уткнулась в ничем ни примечательный каменный блок высотой с Камрата, в стене, создающей тупик ходу. – Сейчас мы войдём сюда… Там уже подвал дома Свима… Будь, малыш, предельно собранным и готовым ко всему.

– Я готов, К”ньюша.

– Тогда … входим.

Блок бесшумно провалился куда-то вниз – в лицо пришедшим брызнул яркий ослепляющий свет громадного подвального помещения. К”ньец раздал ноздри, втянул воздух.

– У-ух! – выдохнул он. – Тут побывал десяток людей. Пахнет меленраями, мочой человеческой… – Он приподнял лапину, делая знак внимания Камрату, прислушался. – Там, наверху, в доме кто-то есть. И не один. Теперь, малыш, быстро за мной!

– Они схватили меня, как только я вошёл в ворота посёлка. В шагах десяти от них. Тескомовцы, наверное, имели мой портрет, так как подошли ко мне со всех сторон сразу и заломили мне руки за спину. А может быть, им на меня кто-то показал ещё в Примето, когда я сюда направился. Стража Соха?.. Её у ворот не было. Я как будто тогда удивился… Не помню уже. Ко мне подошли они…

Тринер глуховатым голосом рассказывал о своём задержании скучно и монотонно, словно ему самому было противно воспроизводить в словах воспоминания, неприятные для него. Так оно, наверное, и было.

Свим, щадя его, даже не просил своего связника говорить об этом. Eмy, естественно, хотелось знать, как всё это происходило, но не желал изводить его расспросами. Однако к такому разговору располагало многое. Что, например, делать, сидя напротив друг друга? Вокруг тишина и покой, и ни один из них пока что никуда не спешит.

Внутреннее убранство дома, состоявшего из одной большой комнаты и двух других, крошечных, после того, как он перешёл во владения Свима, носило чисто функциональное назначение: стол (как без него), несколько приспособлений для обычного сидения (на вкус и настроение хозяина), обширный диван, способный вместить нескольких разумных, настроенных не только на нём спать, но и, отдыхая, поговорить.

Тринер лежал на диване, откинувшись на валик, Свим то присаживался ближе к нему, то мерно вышагивал по комнате. Места для того было достаточно – всё пространство комнаты, не занятое мебелью, служило Свиму для упражнений с мечом, когда он здесь появлялся и останавливался на несколько дней.

– Они тебя били, когда взяли?