Релокант

— А ещё они мои враги. Выбирай: либо лишаешь их статуса горожан, и я решаю нашу с ними персональную проблему, либо становишься на сторону моих врагов со всеми вытекающими, — показывая, что больше не намерен трепать языком, забрал со стола свои меч и щит. — Выбор за вами. Одно могу сказать точно: незавидная судьба их ждёт в любом случае.

— Тень. Ты справишься? — совершенно не смущаясь моего присутствия, задал вслух вопрос глава города.

— Втроём? Сомневаюсь. Уровень всего на один больше, но скорость выше. Броня крепкая, многослойная и драться не мешает. Только если в критические и уязвимые точки лупить. Короче, если ты присоединишься — шансы пятьдесят на пятьдесят. Но без жертв вряд ли обойдёмся, — заместитель, он же лидер «Саблезубых», выдал свой вердикт из первых двадцати секунд боя.

— Ладно, чёрт с тобой. Ты говорил, что готов купить людей, которые не хотят оставаться в городе? Цена за каждого: один золотой! И в виде исключения я готов начать, отпустив этих двух. Дальше договаривайся с людьми сам.

— Оу, уж я-то договорюсь, обязательно договорюсь, — улыбнулся и вывел через интерфейс два золотых, что тут же появились в моей руке, слегка облегчив кошель.

Монеты полетели через охрану и Тень к столу, а я схватил рюкзак и запустил туда руку, вытаскивая, пожалуй, самый незаменимый в этом мире предмет — верёвку.

Отпихнув валяющееся без сознания тело Виталика от двери, я схватился за ручку и открыл её нараспашку, высвобождая посиневшие кривые пальцы Ханны Великой. Ну и имя себе взяла, позорница.

— Оксана! — рявкнул в разом смолкший коридор.

— Да?

— У вас кто-нибудь узлы вязать умеет?

— Ой, Жанка у нас такой специалист по шибари… просто закачаешься, — тут же стала нахваливать довольно крупную и скромную женщину бальзаковского возраста, выряженную в латекс.

Мда, сочетание — огонь. Но не для меня.

— Качаться не нужно. А вот связать надо хорошо.

— Кого?

— Катьку вашу любимую. Мне её на перевоспитание отдали.

Больше говорить ничего не пришлось. Бабочки повязали брыкающуюся и пытающуюся кусаться Ханну, закрепили руки и ноги, в довесок заткнув пасть кляпом. И кто его с собой по улице носит?

— Дмитрий, так что между вами произошло? Простите моё женское любопытство, — Ирина, что жила вместе с главой поселения, осторожно дёрнула меня за рукав, когда всё успокоилось.

— Брачные аферисты. Пытались через брак у меня квартиру отжать. И, пока был я на работе или занимался другими делами, попутно сношались, — глубоко в подробности вдаваться не стал, объяснив свою персональную вендетту.

— И что, ты ничего не заметил? — с какой-то долей сочувствия, как мне показалось, женщина глянула на Ханну и её любовника.

— Ага. Женились быстро, а дальше мама моя заболела и умерла... Не до того было, — посмотрел в запачканное тушью лицо что-то мычащей Ханны и понял, что в общем-то и нет никакого очарования.

Что меня в ней привлекло? Наверное, энергия и напористость. Плюс тепло и ласка. Но, глядя на эту дуру сейчас, я и близко не узнаю ту девушку, что полюбил когда-то. Скорее, ядовитая змея, готовая на всё ради собственной шкуры.

Для душевного комфорта прописал по рёбрам Виталику с ноги, отчего тот заработал ещё одну травму. Сразу полегчало. Схватил ублюдка за воротник и потащил по коридору в сторону лестницы.

— Спасибо за понимание, Фёдор Филиппыч. До завтра! — я махнул рукой, прося бабочек помочь, и дамы с радостью откликнулись, потянув за верёвку и волосы свою обидчицу, которая, скрючившись в неестественной позе, продолжала мычать и кидать умоляющие взгляды то на Тень, то на других мужчин.

— Эх… Рабство, рабство, ты куда ушло? Где уютный уголок нашло… Рабства милого нам не догнать, остаётся в новый мир бежать, — поддавшись лёгкому безумию, потащил свою ношу во внутренний двор.

Самое забавное, что, уже спускаясь по лестнице, я осознал: маны впритык и мой план с перекидываем двух пленников на территорию убежища придётся отменить. Ещё ведь есть ограничение на применение группового портала. А помочь заключить договор может только Клякса, возомнивший себя олицетворением какого-то там божка.

— Оксана. Чем эти двое вызвали твоё возмущение? Ну и остальных.

— Да ублюдки просто конченые. Надменные и жестокие твари, вели себя как короли и цари, нас за животных считали. Грязью полить, оскорбить, на жалобу за излишне грубого клиента ответить дополнительными побоями. Снять все нормы, разрешить не по согласию, а по принуждению выбирать кого, как, какой толпой и так далее. В общем, из чего-то цивилизованного наш дом культуры превратили в грязный рабский загон. И упивались этой властью. Целых два дня! И хахаль этот её, хренов мудак, не гнушался избить любую, на кого она пальцем тыкнет. А у него уровень! У него удар! В общем... я только рада такой их судьбе. Пусть почувствуют на себе, каково было нам!

Так-с. Ладно, я для себя всё решил, хоть это и крайний метод, но наиболее рациональный. Если бы здесь был кто-то из моих знакомых и задал бы мне вопрос: "Димон, ты чё творишь?", то получил бы красноречивый ответ: "Избегаю последствий".