Ремарк и миражи

Роберт, насторожённо оглядываясь по сторонам, подходил к пустынной автомобильной стоянке.

К пустынной?

Это точно. Разномастных машин наблюдалось – несколько сотен, а людей рядом с ними – единицы.

– О-у. У-у, – раздалось из-за угла кубического двухэтажного здания, сложенного из красно-бордового кирпича. – У-у. О-у…

«Судя по плоской крыше и многочисленным чёрным толстым проводам, отходящим от неё, данный домик является местной электрической подстанцией», – многозначительно хмыкнув, сообщил задумчивый внутренний голос. – «Что из того? Проходим, братец, мимо, не обращая никакого внимания на все эти дурацкие стоны. Очередная подстава, понятное дело. Не иначе. Себе дороже…. Что-что? Понял, не дурак…. Ну, сам смотри. Не маленький…».

Роберт, сбавив шаг, осторожно заглянул за угол красно-бордового здания. Заглянул и удивлённо присвистнул: на светло-зелёной травке лежал – в окружении вездесущих чёрно-угольных аргентинских сверчков – Морис Мюллер. Неподвижно, надо заметить, лежал. Безвольно разбросав руки-ноги в стороны и болезненно постанывая.

«Скорее всего, его ударили по голове вон той тяжеленой доской», – предположил после наспех произведённого осмотра быстрый на выводы внутренний голос. – «А до этого нашему репортёру под правый глаз поставили классический фингал и своротили нос на сторону. Ещё и его правая нога вызывает опасения, то бишь, торчит в сторону как-то неестественно…. Давай-ка, братец, подсуетись. По щекам похлопай клиента. Уши ему хорошенько разотри. За нос подёргай. Ещё – за что-нибудь. Вспомни, чему тебя учили – в своё время – во французском Иностранном легионе. Действуй, короче говоря…».

Через полторы минуты столичный аргентинский репортёр был приведён в чувство.

– Что такое? – открыв глаза и часто-часто моргая реденькими рыжими ресницами, непонимающе забормотал Морис. – О, как больно. Нога…. Это ты, Ремарк? Жив, значит? А я уже подумал – после отголосков стрельбы, долетавших со стороны улицы Боливара, – что больше не свидимся. Молодец, выкарабкался…. Ну, что и как там было?

Роберт коротко рассказал – про «что» и «как», а после этого поинтересовался:

– А тебя, бедолагу, кто так качественно отделал?

– Он, конечно же, – жалобно шмыгнул длинным носом рыжеволосый корреспондент. – Барракуда-младший. Сука злая и бестрепетная…. Наверное, увидел, как я отирался возле его машины. Вот и решил – проучить…

– Когда – решил проучить? До канонады выстрелов? Или уже после?

– Э-э-э…. После, естественно. У меня же с БМВ не сразу получилось: сперва пожилая пара подошла к соседней «Тойоте», потом (когда уже уличное эхо принесло отголоски выстрелов), какая-то белобрысая вертихвостка усаживалась в свою «Хонду»…. Сладил я дельце, и сразу же к тебе рванул. Тут и на Барракуду-младшего нарвался – вывалил-выскочил откуда-то справа. Словно чёртик из табакерки. Вывалил, и давай меня избивать. Бил и приговаривал, мол: – «Никогда не суй свой красный любопытный нос в чужие дела…». Больно-то как, Боже мой…. Похоже, гад уругвайский, правую ногу в голени мне сломал. Кигбоксёр хренов…

– Какое «дельце сладил»? – уточнил Роберт. – В какие дела нельзя совать «свой красный любопытный нос»? И с какой целью ты, добрый молодец, отирался возле БМВ Барракуды?

– Сейчас расскажу…. А где, кстати, мой портфель? Тёмно-коричневый такой?

– Вон, в трёх метрах валяется.

– Слава Богу, – облегчённо выдохнул Мюллер. – Значит, не всё ещё потеряно…. Возьми, Ремарк, его в руки. Открой. В одном из отделений должен быть чёрный планшет…. Нашёл? Давай его сюда…. Так-с, нажимаем на эту красную кнопку. Запоминай…

– Зачем мне – запоминать?

– Ты же хочешь – «достать» Барракуду-младшего? Ну, хотя бы для того, чтобы вдумчиво поговорить с ним? Допросить и окончательно прояснить сложившуюся ситуацию?

– Хочу, не вопрос.

– Вот, тогда и запоминай…. Итак, я нажал на крайнюю кнопку. Что ты видишь?

– Э-э-э…. На экране дисплея появилась какая-то карта. Судя по всему, некие городские районы. А в правом верхнем углу экранчика медленно-медленно ползёт крохотная светло-жёлтая точка.

– Это – Буэнос-Айрес. А мы с тобой сейчас находимся вот здесь. Почти в центре экрана.

– Подожди-подожди, – восторженно хмыкнул Роберт. – Это что же получается? Ты установил на днище машины Барракуды – «жучка»?

– Это не «жучок», а «маячок», – горделиво улыбнувшись, поправил Морис и тут же скривился: – Больно-то как! Бедная моя ноженька…

– Потерпи, сейчас я вызову «Скорую».

– Я и сам её вызову. Мобильник-то при мне…. Держи, Ремарк, ключи от машины. Догоняй эту уругвайскую гадину. Бак в машине заполнен горючим под самую завязку. Надолго хватит. Словно бы предчувствовал что-то, когда утром заезжал на заправку.

– Спасибо, конечно.

– «Спасибо», как известно, совсем и никак не булькает. Потом проставишься – в «Милонге». И добытой информацией поделишься – в стопроцентном объёме.

– И проставлюсь, и поделюсь, – забирая брелок с ключами, пообещал Роберт. – Штатским гадом буду…. Так я пошёл?

– Стой, у тебя же кровь – на правом плече. Обязательно надо перевязать рану. Снимай свою курточку…. А теперь отрывай рукава у моей рубашки. Она льняная, то, что надо в таких случаях…. О, да у тебя и стилет имеется. Запасливый, однако. Одобряю. Присаживайся на корточки и отрезай…. А теперь давай рукава мне…. Раз, два. Теперь второй…. Готово. Всё, Ремарк. Приступай к погоне. Больше не задерживаю…. Зачем нужны другие красные кнопки на планшете? Для смены масштаба карты. Её, кстати, можно «гонять-двигать» туда-сюда с помощью вот этой чёрной клавиши. И вверх-вниз, и влево-вправо. Ну, удачи тебе, «маньячный» инспектор…