ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1

Дитятко ступил на дощатый пол бывшей конюшни. Здесь уже никто не держал лошадей, те боялись бестий, и только невозмутимые мулы на ферме уживались с 'преображенными'. Гость повернулся и непроизвольно вздрогнул, увидев 'пса'. Молодой бесовик, новис, с еще не татуированным лицом, но в мантии с красными нашивками. Перепел откровенно развлекался, видя страх гостя. Тот уже овладел собой и, видимо, решил скрыть испуг за мнимым недовольством:

― Он не слишком-то страшен, пес, просто крупный.

Перепел усмехнулся, мол, ну-ну:

― Желаете посмотреть другого?

― Нет, ― бесовик сунул бледные руки в рукава. ― Пусть будет этот. Как его имя?

― Я зову его Дитятко, но...

― Дитятко, ― юноша растянул губы в неприятной ухмылке. ― Так и буду его звать. Дитятко, поди сюда.

Дитятко негромко зарычал, оголив зубы. Гость шагнул назад, сглотнул.

― Вы можете звать его Баулия. Называть себя Дитятком он позволяет только мне, ― с прохладцей в голосе объяснил Перепел.

― Он понимает?

― Понимает? Он - 'преображенный'! В нем человеческий дух. Некоторые из подобных ему могут даже мысленно разговаривать с людьми. Но Дитятко не говорит, только слышит. И...он не очень опытен - это его первое задание, отсюда и такая малая цена.

― Малая цена, ― пробормотал бесовик. ― По мне, так дороговато, у него ни шипов, ни чешуи там какой-нибудь, просто здоровая псина, такие в деревнях ульи сторожат.

Дитятко немного различил невнятные мысли Перепела. Хозяину разговор явно поднадоел, да и в платежеспособности 'клиента' он сомневался. С другой стороны 'преображенного' уже нужно было направить в дело, поглядеть, на что тот способен.

― Так и взял бы из деревни, ― сказал Перепел, переходя на 'ты'. ― Ладно, скину цену. Сто пятьдесят золотом и бери его на весь семиднев. Хочешь что пострашнее, есть волки, рыси, медведи, но те по пятьсот. Тебе устрашить кого или на Ту сторону оправить?

― Должок старый выбить из бывшего приятеля, ― проворчал бесовик.

Он отважился на пару шагов приблизиться к псу, жадно его осматривая. Дитятко больше не рычал, понимал, что лучший способ подтвердить свою преданность - это выполнить задание и принести хозяевам деньги. Напугать, выбить долг - не убить, а потом...боги знают, что потом...лишь бы не забирать жизни, как другие 'преображенные', что возвращаются в свой закуток и пахнут человеческой кровью, лениво посылая в эфир образы рвущейся на части плоти.

― Ну, а чего окаянника не нанял? ― удивился Перепел. ― Четверть сотни - вся работа.

― Мой приятель большего заслуживает, ― бросил сквозь зубы юнец.

― Ну, как знаешь. Уговор?

― Уговор.

Бесовик расплатился. Объяснил, глядя на Перепела, но косясь на пса, не понимая пока, к кому обращаться:

― Отсюда до моего приятеля два дня конному. Хочу, чтобы пес шел за мной. Хочу, чтобы слушался меня, что скажу, чтоб то и делал. Кормить его нужно?

― Нет. Он сам будет охотиться. Давай ему только на то время.

Бесовик кивнул, вышел.

Перепел наклонился к Дитятко, заглянул ему в глаза:

― Ну что, песик, прогуляешься?

****

Должник Говорта жил в селе Родники севернее Буэздана. Если бы не странности молодого бесовика, Дитятко дошел бы за день с небольшим, а так путешествие растянулось почти на половину семиднева: юнец сначала напился вечером в корчме, дрых допоздна, ехал медленно, воняя перегаром и покачиваясь в седле, после почему-то сделал крюк, съехав с тракта и продираясь через лес. Дитятко он казался на голову ушербным. Но не больная голова двигала им, как потом понял 'преображенный', то были мучившие бесовика сомнения и страх.

Дитятко бежал по лесу. Так хорошо он давно себя не чувствовал: все-таки в обладании звериным телом было много приятных моментов. Он охотился, понемногу, чтобы не отягощать желудок. Физическое слияние с собачьим телом уже закончилось, но поедание сырой плоти все еще давалось ему с трудом.

Первый раз бесовик ночевал на постоялом дворе. На второй вечер Говорт, съехав с тракта, едва не заблудился: баулия, погнавшись за зайцем, с трудом нашел бесовика по запаху. В сумерках им пришлось остановиться у ручья. Дитятко чувствовал себя домашним песиком, который выводит глупого хозяина, увлекшегося собиранием грибов, к жилью. Он дал понять бесовику, что недоволен: вышел к костру, рыча и лег напротив юнца; тот, задышав с хрипом, немедленно сунул руку в мешок, достал бутыль с темной жидкостью, выдернул зубами пробку и стал заливаться крепкой наливкой. Он боялся, сильно, с трудом переносил присутствие рядом твари, пса, размером с теленка, разумного, опасного. Дитятко слышал отголосок мыслей юнца - тот жалел о затее, корил себя за авантюру. Пес, забавляясь, послал ему ненавязчивый образ: вот тварь подходит к беззаботно спящему юноше, склоняется, капая слюной и...только хрустит в темноте нежное горлышко...Бесовик, подавившись наливкой, схватился рукой за шею. Пес демонстративно зевнул, выставив напоказ белоснежные клыки, и повалился на бок. Перепел был прав: дороговато и страшновато обойдется прыщавому юноше наем эпической твари - ужаса метрополийских лесов и древних храмов.