ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1

'Повторяю, они не мои, а я не их. Это сделка. Я пытаюсь защитить оставшееся мне - свою душу. Если Перепел узнает, что я не обычный 'преображенный', я буду уничтожен. Мой дух уйдет в междумирье. Я не смогу исполнить свое предназначение. Если я уйду от них сейчас, то Перепел обратиться к бесовикам, которые легко определят, где я. Опять же, бестии, они пойдут по следу. Он не успокоится, пока не восстановит свое доброе имя, убив неудавшееся творение'.

― Так ты в тупике, друг мой. Я тем более не поведу тебя к сагам, не дай боги, твари придут за тобой, не ты, так они нападут на нас.

'Ты прав, об этом я не подумал. Тогда, тебе тем более необходимо уничтожить ферму'.

― А откуда я знаю, что меня и моих друзей охотников там не будут поджидать в засаде твари твоего, как его, Перепела.

' Я не могу гарантировать тебе безопасность. Ты истребитель или рыночный торгаш?'

Похоже, пес начал злиться. Клыки у него были в полпальца длиной. Сегред половчее перехватил топорище.

― Может и торгаш. Ты говоришь, это сделка. А что я с того иметь буду? Не вижу своей выгоды. Перепела твоего я и так рано или поздно найду, если уже не нашел. Леса Нижнего Тережа? Кроличья ферма?

'Да'.

Сегред хмыкнул:

― Не получится сделка-то. Иди отсюда, сегодня я тебя не убью, а завтра - посмотрим.

'Не пытайся убедить меня в том, что ты хуже, чем есть. Я видел свет твоего Дома. Я могу обещать тебе свою помощь в обмен на твою. Ты рыщешь по лесам, ловишь тварей, проливаешь кровь и не спишь ночами. Но это сродни тому, что ты убивал бы ядовитых гадов по одиночке, вместо того, чтобы уничтожить все змеиное гнездо.'

― Сказал же, знаю я, где твоя ферма.

'Я не о том. Перепел - лишь исполнитель чужой воли. Убьешь его? Лишишь дара? Сколько таких 'Перепелов' появиться из вечного желания человека порабощать других?'

Сегред не нашел, что ответить. Костер зашипел, выстрелил в воздух золотистыми брызгами. Пес посмотрел на огонь.

'Саги наверняка говорили тебе, что зло неистребимо, потому что рождается из человеческих желаний. Иногда, когда спираль перерождений образует брешь в людской нравственности, оно крепнет и нападает, отвоевывая себе право на установление своего царства на земле. Тогда все то, в чем есть слабина, начинает сомневаться в превосходстве добра над злом и, вообще, в том, где начинается одно и заканчивается второе. Свет всегда надеется, что тьма одумается, поэтому терпит до последнего, страдая - такова его сущность. Но добро, доведенное до отчаяния, - это могущественная сила. Еще много лет отведено на то, чтобы прочувствовать наступление тьмы, удостовериться, что в очередной раз ад возродился на земле. Потом в крови и страданиях возродятся живые боги, возродится человеческий Дух. Так почему же таким, как ты не начать действовать прямо сейчас, пока зло не утянуло в пучины людские судьбы?'

― Да кто ты такой, вообще? Говоришь, что многого не помнишь, а сам рассуждаешь, как заправский саг! Учишь меня, что делать! Так боишься за свою проклятую душу, что заделался проповедником? Четыре храма и пятый, это ж надо - святоша, ставший пленсом!

'Не смейся надо мной! ― пес рыкнул и шагнул вперед, ступив на горячие угли, но словно не замечая этого. Сегред напрягся, глядя исподлобья . ― Я действительно многого не помню, я с трудом воскресил свое имя. И я не святоша! Я не помню, кем был, но я знаю, что никогда не искал у бесовиков никаких даров! Теперь я это знаю! Ты никак не хочешь выслушать меня до конца, охотник! Что, если прямо перед твоим приходом, здесь, в храме, я вспомнил человека, отобравшего мою душу? Вспомнил, как он это сделал. Что, если таким способом он может сотворить ЭТО с любым человеком, даже с тем, кто не заключал никаких сделок с Повелителем Смерти?'

****

― Белый, как овечка, несчастный обманутый, ― Сегред глотнул чаю, вкусного, терпкого травяного напитка, приготовленного по рецепту Джерры.

Уф, хорошо! Имбирь, нотка мяты, листья сладкой акации - совсем не та горькая бурда, что довозят до поселка и выдают за чай с Восточных островов редкие нынче в этих местах купцы.

― Тебе следовало сразу мне об этом рассказать, ― слова сагини прозвучали резко. Джерра сидела, напряженная, с выступившими на скулах красными пятнами. ― Или переговорить с сагом Торжем. Это очень серьезно.

― Что? Да я два дня ходил вокруг тебя, ища совета, а ты все 'да' и 'нет', и то невпопад!

― Прости, все мысли были в Тай-Бреле. Я виновата. Ты прав.