ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1

― Новиса Говорта братья ждут уже три семиднева, а его все нет. Пастырей высоких строк там нет, спросить в междумирье никто не может, вот и забеспокоились, говорят, вроде, юноша к вам собирался.

― Говорю же, был. Ах да, Серохвост, что там приключилось у Дитятко с братом Говортом? Спроси.

Волк придвинулся к псу. Баулия прижал уши, поджал хвост, признавая первенство волка.

― Сказал, человек из поселка увидел его и тут же отдал господину кошель с золотом. Потом пес пошел домой. Больше он ничего не видел, ― разъяснил Перепел.

― Плохо, ― протянул пастырь. ― Глупо. Он отпустил пса и поехал один, с золотом. А как далеко это было?

― Он говорит, ночи, несколько. Простите, господин, зверюшки не умеют считать. Скажу только, что его не было весь семиднев. Что-то еще спросить, господин пастырь?

― Нет, ― Толий замерз и устал. ― Пусть дознаются братья Говорта по храму. Поздновато они спохватились. Да и сам младший пастырь не соблаговолил им рассказать, куда едет и зачем. Значит, было, что скрывать. Ступай, Брат Перепел, если узнаю что, сообщу тебе.

Перепел поклонился и ушел, уводя волка. Толий, зябко поежившись, направился к дому. Ему вдруг показалось, что пес смотрит ему в спину, он обернулся: баулия выкусывал себе ляжку, почавкивая от усердия.

Глава 11. Новые друзья и старые недруги

432 год от подписания Хартии (сезон ранней весны)

Тайила.

Тайила мостилась на высоком табурете, как курица на насесте. Она попыталась поставить ногу на перекладину, но услышала, как под каблуком хрустнуло. Девушка изо всех сил старалась принять благопристойную позу и не свалиться на грязный пол. Свою сумку она пристроила у двери на ещё один такой же шаткий стул и теперь думала, не прогадала ли с выбором места для сидения. Из приоткрытых ставен дуло. Тай вспомнила, что оставила на постоялом дворе тёплую шаль. После разговора с Дейдрой, она представляла госпожу Катрифу влиятельной особой, самой крупной лягушкой местного болота, способной дать ей то, что она хотела: место и относительное спокойствие. Поэтому утром она волновалась и спешила: постаралась проснуться пораньше и привести себя в порядок в маленькой банной. В суете она оставила шаль на лавке в общем зале.

Рыжеватая женщина, в темно-зеленом цеховом фартуке с изображением дерева на кармашке, уже четверть четверти водила пером по листу грязноватой бумаги. Тай казалось, что о ней уже забыли, но госпожа Катрифа вдруг развернулась всем корпусом и уставилась на нее, тяжело и неприятно. Тай увидела у нее в уголке глаза сгусток слизи и с трудом заставила себя отвести от него взгляд.

― Жители нашего города, ― голос у госпожи Катрифы, сухой и невыразительный, соответствовал её облику, ― весьма обязаны юной госпоже Дейдре, супруге юного владетеля Жарда. Весьма. Но мы ничем не обязаны вам, госпожа ...

―Тайила. Тайила Нами.

―Госпожа Нами, ― Тай заметила, что женщина назвала её не по главному, а по родовому имени, тем самым принизив девушку до уровня ораты из неизвестного рода. ― При всём моем уважении к госпоже Дейдре и её почтенному супругу. Но по их просьбе мы постараемся обеспечить вас работой и кровом. Что вы умеете делать?

― Меня обучали как чтицу, но я могу вести домашнее хозяйство: убирать, шить и готовить. Могу работать помощницей табеллиона...

Госпожа Катрифа хмыкнула, возвращаясь к бумагам:

― Помощницей табеллиона...Не смешите...Что касается домашнего хозяйства... В городе есть цеха постоянной и приходящей прислуги, швей, кухарок и домоправительниц. Девушек отдают в обучение в тринадцать-четырнадцать лет, по рекомендации. У вас есть рекомендации?

― Нет, но ....

― Вы жили в доме владетеля, так же, как и госпожа Дейдра. Если вы занимались там ведением хозяйства, вам дали рекомендации?

― Нет, но...

―Вы староваты для обучения ремеслу. Сколько вам лет?

―Двадцать один....я....

― Староваты.

― Я думала...

― Я же сказала, что постараюсь вас пристроить. В конце концов, это личная просьба самой госпожи Дейдры.

Тайила хотела сказать, что не просила госпожу Дейдру ни о какой услуге, что та сама предложила свою помощь. Но на городской колокольне отбили первую четверть дня - госпожа Катрифа встрепенулась и сгребла в кучку разбросанные по столу бумаги.

― Я оставлю вас ненадолго, подумайте пока, возможно вам что-нибудь полезное придет в голову, дорогуша, и мы договоримся. Я ведь не собираюсь тратить на вас весь день.

― Да, конечно.

Госпожа Катрифа вышла, скользя между столов. В воздухе остался запах застарелого пота и дешевого талька. Тай припомнила, как Дейдра называла работницу документария Озорного Патчала: ящерицей. Метко.