Ремонт на всю голову

Долго не выбирала, заказала пиццу через приложение, потому что проверка голоса показала его минимальное присутствие. Двухчасовой сон голос вернул, но громкость была по-прежнему минимальной.

В ожидании доставки я уютненько устроилась на диване с телефоном. Пролистывала посты в социальных сетях с безумными праздничными фотографиями и видеороликами, пока тишину не нарушил жуткий грохот сверху.

Я подскочила на диване, сердце заколотилось в страхе быстрей. Вот не было бы такой реакции, если бы это был знакомый звук отбойного молотка или чем он там стены крошит. Но звук был совершенно другой и какой-то недобрый, да и последующая тишина нагнетала.

Недолго я боролась со своей совестью, уже через минуту названивала в дверь сто одиннадцатой квартиры.

Мысли были одна хуже другой.

А вдруг его там завалило недокрошенной с утра стеной?

Или он упал со стремянки, пробил голову, а того хуже ещё что-то сломал?

Хотя, почему перелом хуже пробоины в голове?

Над последним вопросом я задумалась, задержав палец на кнопке звонка.

Дверь открылась внезапно, и я завизжала как ненормальная. Вся Петина голова и лицо, всё было залито алой кровью. А я ещё с детства знала, что алая кровь — это хана! Несчастный почти труп! Петенька что-то говорил, но я не слышала из-за собственного визга пока он на меня не рявкнул.

— Да не ори ты! Это краска. — добавил зло, утираясь какой-то тряпкой.

— К-к-краска?! — голос вернулся после такого-то стресса, но я стала заикаться.

Трясло меня сильно, возможно, поэтому слова не находили выхода сразу.

— Да. На стремянке банки стояли, запнулся о шнур и вот. Проходи, отмыться поможешь. Голос смотрю вернулся. — довольно лыбясь заметил Петенька, а я поёжилась от непроходящего ужаса.

Зубы, губы, весь его рот тоже были алые, словно внутренние органы повредил.

— А-а-ага. — подтвердила я принюхиваясь.

Краска была непонятная, текстура густая словно масляная оттого и на кровь так была похожа, но запаха не имела совершенно. Сырым бетоном разве, но я сомневалась, что это от неё.

— Туда проходи. — Петенька указал мне на дверной проём ванной комнаты, двери ещё не было.

В квартире в принципе ещё ничего не было кроме готовой ванной комнаты и то без двери.

— Чем помогать? — собравшись, смогла задать вопрос без заикания.

— Душ подержи над головой. — в руку Пётр вручил мне лейку, настроив воду склонился над ванной, стянув перепачканную краской футболку.

Сглотнула слюну.

Такой он. Неплохой. Плечи широкие, спортивный, мышцы красивые, но не шкаф как Викин Бычок и уж тем более не Светкин Мамонт. Обычный мужик! Такой эффект наверняка был достигнут не в спортзале, а как побочка тяжёлого физического труда.

— На голову лей! — рявкнул Петенька.

Пока я любовалась его спиной, что действовала на меня успокаивающее, руку с душем неосознанно отвела в сторону.

— Лью! — исправилась, наводя струи воды уже на мыльную Петину голову.

— На задницу мою снова пялишься? — хохоча, спросил Петенька.

— Нет. Задницу я уже утром разглядела. — не стала отрицать, а зачем?

Петенька-то поди этого не ожидал, подавился чего-то, закашлялся. Не упустила шанса отлупить его, от души три раза хлопнула ладонью в районе лопаток, любуясь красным отпечатком. Вроде как откашляться помогала, но от души его побила, стиснув зубы, пока он не рявкнул на меня;

— Да не лупи ты! Откашлялся я. А что тогда? — уточнил он хриплым голосом, забыв про своё занятие, вода просто лилась ему на затылок.

— Кафель красивый. Это же не ромбы, как это называется? Шестигранник? — ну кафель и правда был красивый и названия я не знала, а скажи я Петеньке про спину, зазнался бы ещё.

— Стрела. — хмуро заметил Пётр, — Не отвлекайся! — строго велел и принялся дальше отмывать свою красочную голову.

А я продолжила любоваться его спиной, украшенной отпечатками моей ладони. Хоть какая-то месть состоялась.

Ура!

Как только Петенька более или менее отмылся, суша волосы салатовым полотенцем, спросил;

— А чего пришла? — строго так, ещё и нахмурился при этом.

Вот не вызвала у меня его строгость и хмурость никакого желания признаваться в том, что я за него переживала. Других же веских причин притащиться в логово этого мучителя с отбойником не было. Снова включила дурочку.

— А я? Так это, хотела уточнить, как эту редьку пить? Забыла просто. — в конце своего вранья похихикала, как идиотка.

Самое странное что у Петеньки от этого смеха лицо стало нормальным, он хмуриться перестал. Видимо, идиотки в его вкусе, а хмурился он, узрев в моём мозгу интеллект…

— Рано её пить, она неготовая. Ещё часов семь нужно, потом по чайной ложке каждые пятнадцать минут. Пошли, я тебе на бумажке напишу.

— Угу.

Я шла за ним, осторожно ступая по бетонному полу, чтобы не стать как Петенька жертвой краски или других строительных материалов. Да уж. Ремонт тут только начался и явно не на один месяц затянется.

Мы прошли в одну из комнат и мне стало ясно, почему я вынуждена слушать жуткий грохот отбойного молотка. Пётр медленно, но, верно, убирал стену отделяющую кухню от гостиной.