Ремонт (СИ)

     Не откладывая просьбу в долгий ящик, я позвонил Боре по сотовому и договорился о завтрашней встрече. Спать посему я лёг пораньше, чтобы утром быть вовремя в назначенном месте.

.........................................................................

     Борю я встретил у дверей вновь открывавшегося магазина.  Мы с ним поздоровались за руку и вошли внутрь. Ремонт в магазине был в самом разгаре.

     «Подожди, я сейчас, - предупредил меня Боря, - стрельну у прораба из строительных «бабок»,  чтобы отчётность не путать и принесу тебе».

    Он подошёл к человеку в жёлтой пластиковой каске, в коем я признал Матвеенкова, и стал с ним разговаривать. Через мгновение к ним присоединился Коля Марченков, который, как я понял, работал тут же бригадиром.

     «Вот мы и опять все вместе, - подумал я, - девяносто первая комната вся в сборе».

    Я оглядел помещение. Бог ты мой, что за дела, да это ж церковь.

    «Вы что,  офонарели, - накинулся я на Борю, - собираетесь торговать в святом месте»?

    «Да не переживай ты так, - успокоил он меня, - эта церковь давно  заброшена, тут сорок лет склад находился. А теперь мы тут всё отреставрируем,  евроремонт сделаем по первому разряду и фрески восстановим».

    Я задрал голову,  действительно, со стен на меня смотрели апостолы. Они были в белых одеждах и улыбались.

    «Нравится»? – спросил  Боря и незаметно сунул мне в руку пятерик. Пятерик был новым, хрустящим.

    «Кто это так красочно стены размалёвывает»? – поинтересовался я.

    «Твой родственник, Михайло Решетнев, народный художник России».

    «Ну, если и он не гнушается, - подумал я, - тогда ладно».

    «А света можно прибавить», - попросил я.

    «Марченков, слышал? Бегом выполняй», - приказал Боря.

Коля юркнул куда-то в подсобку, что-то там нажал, и на потолке вспыхнули светодиодные лампы. Стало светло, как днём.

    «Нано технологии применяем,  выполняем распоряжение властей, - сказал Боря довольным голосом, - экономим электричество».

    Но мне показалось что-то в его голосе подозрительным да и в окружающей обстановке тоже.

    И церковь в мгновение ока стала похожа на ту, что  из гоголевского «Вия». И сам я вдруг ощутил себя  Хомой  Брутом. Не хватало только панночки.  Мне стало страшно.

     Неожиданно из подсобки вместо Коли Марченкова вышла женщина в тёмном платье и быстро проследовала к выходу.

    «Видел»? – спросил я Борю, и голос мой при этом дрогнул.

    «Что видел»? – поинтересовался он.

   «Женщину. Она сейчас из подсобки вышла и на улицу дёрнула».

   «Не видел», - сказал Боря и отвернулся.

   Мне стало ещё страшней.

   «Я тебе докажу, что у вас тут не всё   чисто», - крикнул я и кинулся к выходу.

   Женщину я заметил сразу, она уже заворачивала в ближайшую подворотню. Её высохшие, как у мумии ноги, едва касались земли. Я быстро настиг её, схватил за плечи и начал трясти.  Она обернулась, и я чуть не подавился криком. Пустые чёрные глазницы, хищный оскал  рта  и два отверстия вместо носа. Но главное и самое страшное, она улыбалась.

    «Ты зря побежал за мной», - захрипела она и попыталась вырваться.

 Я ухватился за рукав её платья и стал трясти её изо всех сил.

     «А - а –а», - закричала она.

     «А – а – а», - закричал я ещё громче  и почувствовал, как кто-то схватил меня за плечо и начал трясти.

     Я обернулся. Это был Боря.

     «Слава Богу, - подумал я, - теперь я спасён».

     «Просыпайся, - сказал он мне женским голосом, - просыпайся…».

    И я проснулся. За плечо меня трясла жена.

     «Ты что, опять страшный сон видел? - поинтересовалась она, - опять тот же самый»?

     «Нет, - ответил я, - другой, не очень страшный, не такой, как обычно».

    «Ты когда-нибудь запишешь хотя бы один из них»? - она посмотрела на меня укоризненно.

    «Но это был так себе сон, не ужастик», - попытался я увильнуть от ответа.

    «Так может тебя в следующий раз не будить, когда ты кричать будешь»?

    «Ты что, - сказал я испуганно, - ты ведь понятия не имеешь, что я иногда вижу во сне и почему кричу…. Ладно, - прибавил я примирительно, - спи, а я пойду на кухню и всё запишу….».

    Проходя мимо маминой комнаты, я услышал её сдавленные сонные крики.

     «А-а-а, а-а-а».

    «Наследственность», - подумал я.