Ренар Холл

Взвилась ввысь серебристая цепочка и два лаки — снежный и огненный — кинулись наперегонки, получая от погони не меньшее удовольствие, чем наездники. Я была уверена, что рано или поздно свалюсь в сугроб, но Гессен удивительным образом чувствовал меня и, стоило ненадолго потерять равновесие, как тут же изгибал спину и подталкивал меня крупом, подсаживая удобнее. Более преданного и заботливого животного я в своей жизни не встречала.

Когда мы прибыли во двор, нас встретили перепуганные конюхи во главе с распорядителем конюшни. Судя по озабоченным лицам, которые при виде Гессена озарились радостью облегчения, слуги не знали, как доложить господину о случившемся. Господин Ренар жестом показал, чтобы все расходились и ловко спрыгнул с лаки. Я хотела последовать его примеру, но Гессен фыркал, упорно не желая меня отпускать.

— Ну же, Гессен. Мне казалось, что мы подружились, — я погладила его по шее, но в ответ лаки фыркнул и дернул крупом, от чего я снова заняла прежнюю позицию и беспомощно посмотрела на господина Ренара. Поняв, что самостоятельно я не справлюсь, эрцгерцог похлопал животное по шее и, приказав стоять смирно, протянул руки:

— Спускайтесь, леди.

Я не сразу решилась на столь отчаянный поступок, понимая, чем он обернется — очередным душевным волнением, ведь я вновь окажусь слишком близко к человеку, которого должна забыть. К которому поклялась относиться как к хозяину и не более. Но Гессен как всегда рассудил по-своему и опять дернул крупом, от чего я мешком свалилась на господина Ренара, придавив его собой.

— Простите, пожалуйста, я вас… господин Ренар? — но мужчина лежал на снегу с закрытыми глазами и не шевелился. — Господин Ренар? — сердце ушло в пятки. Неужели я его убила? Быть того не может. Не могла же я придавить его своим весом? Под головой эрцгерцога не было камней, чтобы расшибиться насмерть. В чем же дело? Я слезла с его высочества и с силой потрясла его за плечи: — Эдвард.

На губах мужчины мелькнула улыбка и тут я поняла, что… меня просто разыграли. Когда он открыл-таки глаза, то я не знала, как и реагировать. Вечно серьезный, угрюмый и такой… такой не склонный к шуткам эрцгерцог меня разыграл?

— Вы… — гневно выдохнула, подбирая слова. — Вы, — ударила его в грудь. — Да как вы могли? — ударила еще раз. — Я же подумала, что убила вас. Обманщик, — удар, а на ресницах задрожали слезы. — Нельзя же так поступать.

— Леди, если вы продолжите так колотить меня, то я обещаю скончаться и достаточно скоро.

— Уж лучше вам постараться, господин Ренар, — гневно выпалила и прикусила язык.

— Правда?

— Простите. Разумеется, я не это имела в виду…

— И снова "простите", — задумчиво и как-то разочарованно протянул он. — А минуту назад был Эдвард.

Я смутилась, но эрцгерцог не позволил цветку этого чувства раскрыться. Он поднялся, отряхнулся и подал мне руку.

— Идемте.

Я медлила, не решив, позволяет ли степень моей обиды принять помощь эрцгерцога, но, заметив, что задумал лаки, воскликнула:

— Гессен, не смей. Я поднимаюсь.

Плут уже приготовился пихнуть мордой своего хозяина в спину:

— В стойло, живо, — скомандовал его высочество. Удивительно, но лаки, подарив мне влажный поцелуй в щеку, потрусил в конюшни. Сжав мою ладонь и, не говоря ни слова, эрцгерцог спешно повел меня в дом, озвучивая всем, кто встречался нам на пути, что я — графиня Оруэл, его гостья. Я видела, как в момент внушения от господина Ренара исходили волны силы. Он попросту заколдовал слуг. Возможно, он и ко мне применил внушение?

— Меня вы тоже заколдовали? — спросила, поднимаясь по лестнице вслед за мужчиной.

— Нет, — сухой ответ и очередное внушение служанке, чьего лица я даже не помнила.

Наконец, добравшись до своего кабинета, эрцгерцог усадил меня на диванчик, а сам сел за стол. Я смиренно сложила ладони на коленях и ждала вердикта. Страха или волнения не было. Будь мое положение в опасности — хозяин дома не стал бы так себя вести, а потому рискнула пойти на дерзость:

— Ваше высочество, почему вы соврали королю на счет меня?

Вопрос явно удивил эрцгерцога, тем не менее, он пояснил:

— Назови я вас служанкой — пришлось бы уволить. Назови графиней Валентайн — жениться. Оба варианта неприемлемы.

Я задохнулась от услышанного и сжала кулаки. Значит, брак со мной неприемлем? А вот его племянник — герцог — не считает меня… неприемлемой. Отчаянно захотелось закричать об этом, но я стиснула зубы и смолчала, а чаша весов склонилась в пользу согласия на брак с Джаспером. В миг в теплом кафтане его высочества стало неуютно, а потому я сняла его под пристальным взглядом хозяина вещи, свернула и положила на диванчик рядом:

— Вы рассержены.

— Ни в коей мере, — поджала губы и, сев обратно, заняла прежнюю позицию.

— Не лгите мне, я вас насквозь вижу.

— Даже так? Значит, намеренно причиняете мне боль?

— Мне это без надобности, ведь вы прекрасно справляетесь с этим самостоятельно.

— Грубиян.

— Снова ударите? — на губах эрцгерцога мелькнула усмешка.