Ренегат

— Вихров распорядился определить этих в карцер, — добавил второй.

Молчаливо присутствующий в помещении человек зашевелился, с зубодробительным скрежетом отодвинув стул.

— Ё моё, — заскулил конвоир. — Ты хоть приподнимай что ли.

— А мне и так нравится, — ответил тюремщик. — Это всё из-за нервов. Слабые они у вас. Укреплять нужно. В одну?

— На твоё усмотрение.

— Значит в одну. А надолго?

— Я откуда знаю? У Вихрова спрашивай.

Забренчали перебираемые в связке ключи. Щёлкнул приведённый в движение механизм замка, и тяжёлая дверь со скрипом отворилась.

— Пошёл.

— Давай вперёд.

Уткнувшиеся в спины пламегасители указали арестантам требуемое направление. Дверь закрылась.

— Сними ты уже тряпку, — услышал Стас голос Коллекционера и стащил с головы мешок.

Камера имела размер примерно три на три метра. Гладкие серые стены, ровный чистый пол, две койки со скатанными матрасами, металлический толчок, раковина, вмонтированный заподлицо с потолком круглый светильник, капитальная дверь с закрытой смотровой щелью и окном для подачи пищи.

Охотник раскатал матрас, сел на койку и идиотски хихикнул.

— Что? — поинтересовался Стас причиной веселья.

— Глянь вокруг, — Коллекционер широким жестом обвёл их новое пристанище. — Прямо как в старые добрые времена. Ты, я, и никого больше. Наш второй медовый месяц.

— Да уж, — улыбнулся Стас. — Только обстановка поромантичнее.

— Ну, не знаю. У «Чёрного Заката» тоже был свой шарм. Холодный тёмный камень, паутина. А этот неповторимый купаж сырости, плесени и неделю не менянной параши, — охотник поджал губу и ностальгически вздохнул. — И кухня тамошняя выше всяких похвал. И кровать одна. Куда уж романтичнее? А здесь, — огляделся он, — как-то без души. Серенько, гладенько всё. Глазу не за что зацепиться. Хотя толчок, конечно, богатый. Матрасы толстые, и даже не обоссанные. Нормально.

— Сдаётся мне — это милое гнёздышко под землю зарыто.

— Похоже. И размерчик у него — будь здоров. Колёса въезжают как по бульвару. Не бедствуют ребятишки, сразу видно. Таким не грех и наценочку сделать. Как считаешь?

— Не наглей.

— Да ладно. Это я для поддержания разговора. Мне и трёх сотен за глаза хватит.

Стас накрыл соседнюю койку матрасом и опробовал его на мягкость.

— По пути сюда ничего странного не заметил? — сменил тему Коллекционер.

— В смысле?

— Ну, когда по коридорам нас вели. Никто из встретившихся подозрений не вызвал?

— Я, конечно, твоим обострённым чутьём не похвастаю, — усмехнулся Стас, — но и на глухоту мне пока жаловаться рано.

— Стало быть, расслышал?

— Не только расслышал, кишками прочувствовал.

— Тот самый братишка?

— Либо он, либо дрессированный медведь. Но я сомневаюсь, что сюда цирк с гастролями заехал.

— Посмотреть бы на это чудо.

— Я видел как-то раз. Мне не понравилось. Сплошные кривляния. Особенно клоуны раздражают, так бы и пристрелил.

— Да не на цирк, ёб твою. На братьев старших.

— А.

— Это ж надо, какая скотина здоровая, — задумчиво покачал головой охотник. — Ты, когда их расписывал, совсем другие ощущения были. Подумаешь, выше двух метров с лишним. Подумаешь, мяса много. А вот рядом, когда он в макушку сопит, и сердце его на расстоянии вытянутой руки ебашит как электронасос… Да, тут очко-то начинает поигрывать.

— Давай без интимных подробностей.

— Ах, простите мне эту глупую мальчишескую впечатлительность — оскалился Коллекционер. — Совсем запамятовал, что разговариваю с матёрым… — он осёкся, поглядел по сторонам и, сев на край койки, подал Стасу знак придвинуться ближе. — Кстати, ты про Кутузовский рассказывать собираешься?

— Да.

— Обо всём? И личность раскроешь свою популярную?

— Разумеется. Скрывать, смысла нет. Узнают — будет только хуже. А в том, что они узнают, я почти не сомневаюсь. Кроме того, откровенность помогает установлению доверительных отношений.

— Доверительных отношений? — переспросил охотник, усмехнувшись. — А тебе не кажется, что при таком раскладе наши потенциальные клиенты могут тебя порешить, сочтя нецелесообразной прикормку целых двух проводников?

— С какого? — пожал плечами Стас. — Я же им расскажу, что ты ничего не знаешь.

— Э нет, — Коллекционер помахал указательным пальцем перед носом напарника. — Вот этого делать не нужно.

— Боишься, что тебя самого в расход пустят?

Янтарные огоньки злобно сверкнули из-под капюшона.

— Да не переживай, — успокоил Стас, довольный произведённым эффектом. — С чего бы им тебя к стенке ставить? Ты же заказ на мою голову получил? Получил. Отыскал меня? Отыскал. Но вместо того, чтобы тупо выполнить предписание заказчика, проявил смекалку и нашёл способ извлечь из непростой, стремительно меняющейся ситуации максимальную выгоду, как для себя, так и для клиента. Честь тебе и хвала.

Суровое выражение на лице охотника немного смягчилось.

— К тому же, — продолжил Стас, — я не собираюсь уточнять, что триста шестьдесят золотых предназначаются не мне. Это наш общий гонорар, цена за информацию. С твоей смертью она ниже не станет. Мы же напарники, — он улыбнулся и хлопнул Коллекционера по плечу. — Забыл, что ли?