Ренегат

— Тру-ту-ту… — прогудел он, оценивающе посмотрел на меня и поскреб подбородок. — Нам бы денежек немного, нужных людей смазать…

Я отсчитал половину талера серебром, выпроводил живоглотов, а сам опустился на корточки рядом с воровкой:

— Герда, мне нужна твоя помощь!

Полукровка глянула в ответ с нескрываемой ненавистью. В блестевших за упавшей на лицо челкой глазах горело самое настоящее безумие.

— Ты! — прошипела она. — Это все из-за тебя!

Каюсь, я вновь отвесил девчонке оплеуху. Не слишком сильную, только чтобы привести ее в чувство. Герда заплакала.

Я вскочил на ноги, прошелся по комнате, развернулся и заорал:

— Да пойми ты! Только я могу отомстить убийце! Только я! Больше никому нет до этого дела!

Воровка покачала головой:

— Хорхе это не вернет.

Скорбь затмевала ей разум, скорбеть по умершим родным сарцианки умели как никто другой. И я зашел с другой стороны:

— Хочешь позаботиться о теле?

Герда кивнула.

— Тогда расскажи все, что знаешь. Или убирайся отсюда!

Девчонка размазала по лицу слезы и лишенным всяких интонаций голосом сообщила:

— Хорхе ушел вчера в половине девятого вечера. Сказал, это важно. Сказал, должен кое-что проверить. Обещал вернуться до полуночи. Не вернулся.

— Почему не пошла с ним?

— Сказал, нельзя.

В «Вольном ветре» точно не жаловали ни женщин, ни полукровок, но если Хорхе и заглянул туда вчера, то покинул питейное заведение живым и здоровым. Убили его где-то в другом месте.

— Это все? — спросил я. — Больше он тебе ничего не сказал?

— Нет, — ответила девушка и всхлипнула.

Я спустился вниз, взял у хозяина перо, чернила и бумагу, написал требование о выдаче тела. Вернулся в комнату и отдал записку Герде, присовокупив талер на похоронные расходы.

— Где его убили? — спросила вдруг воровка, когда я уже распахнул входную дверь.

— Трактир «Вольный ветер», знаешь такой?

Герда кивнула.

— Хорхе что-нибудь о нем говорил?

— Нет.

— Разузнай об этом заведении, — попросил я. — Найди тех, кто был там вчера. Выясни, заходил ли Хорхе. Если да, то с кем разговаривал, в чьей компании ушел, кто ушел вслед за ним. Сделаешь?

Герда расправила записку профессору Гаусу с такой нежностью, словно эта никчемная бумажка могла вернуть человека, и пообещала:

— Сделаю, — а уже в спину мне добавила: — На похороны не приходи.

Я сделал вид, будто ничего не услышал.

На квартире обнаружил очередной вызов к канцлеру. На этот раз отряжать школяра на мои поиски не стали, прислали записку с нарочным. Я кинул саквояж на пол, плюхнулся на стул, сжал лицо ладонями.

Никуда идти не хотелось. Ничего не хотелось.

Навалилась апатия.

Но я не стал поддаваться дурному настроению, поднялся на ноги, скинул плащ, прошелся по комнате. Задумался о том, что приключилось с Хорхе.

Случайную поножовщину сбрасывать со счетов не стоило, но мне официальная версия представлялась в высшей степени сомнительной. В спину бьют, когда хотят убить, а Хорхе был не из тех, кто отворачивается от замышляющего против него человека. Кован хотел что-то проверить. Это желание его и погубило.

Роман Кацен?

Я отпер дорожный сундук, обновил порох на запальных полках пистолей, убрал ящичек с ними в саквояж. Туда же сунул пару ручных бомб. При уличном нападении они не помогут, но выкурить кого-нибудь из укрытия — легко.

Кольчугу на встречу с канцлером надевать не стал, зато достал со дна сундука матерчатый сверток, развернул его и взвесил в руке артиллерийский стилет, на каждой из трех граней которого была выгравирована собственная шкала. Линейка калибров, таблица ядер и пороховых зарядов, углы наведения. Превосходный инструмент для прочистки запальных отверстий, прокалывания зарядных картузов и людей.

И в империи, и у большинства наших соседей стилеты полагались оружием подлым и пребывали под запретом; исключение делалось лишь для канониров. При расставании с Сизыми псами я оставил табельный клинок себе, и все эти годы он валялся в сундуке, сегодня достал его едва ли не первый раз.

Крестовина рукояти была невелика, стилет прекрасно уместился за голенищем сапога. Я походил из угла в угол, привыкая к дополнительному весу, затем взял саквояж и отправился в университет. Уж не знаю, что понадобилось от меня канцлеру, но не стоит рассчитывать на приятный сюрприз…

Как ни странно, обошлось без скандалов. Декан Келер простоял все время с каменным лицом, стараясь даже не глядеть в мою сторону, а успевший принять с утра пару рюмок канцлер был само радушие и даже предложил помянуть погибшего. Я и не подумал отказываться. В свете последних событий хорошие отношения с университетским руководством были необходимы словно воздух.

Канцлер налил мне бренди, не обделил при этом и себя.

— Ужасная трагедия! — произнес он затем. — Магистр Риперторп уверен, что вашего слугу убили в случайной драке и не стоит искать в этом деле двойное дно.

Я сообразил, что речь идет о магистре-расследующем, и лишь вздохнул:

— Мой коллега не располагает всей информацией. Это делает его выводы несколько… преждевременными.