Ренонс

— Да, я знаю. Не спал совсем? Ты бледный и заторможенный какой-то, — прищурившись, улыбнулся Череп. — Ну, ничего, в самолете отоспишься. Владислав и Ольга присмотрят за Анечкой. Ольга — медсестра. Она тоже из нашего клана. Работает в Московской больнице, в реанимации. Готова приходить к тебе домой, помочь на общественных началах присмотреть за Анечкой. Можно сказать, Ольга волонтёр. Сейчас находится в отпуске. Так что Анечка будет в надёжных руках.

Вообще, забавно, как аватар персонажа передает мимику реального человека. Лицо другое, а улыбка та же. Поймал себя на мысли, что некультурно пялюсь на Черепа, то есть на Тимура.

— Сравниваешь? — понял Череп моё пристальное внимание к его физиономии.

— Да, — согласно кивнул. — Интересное, конечно, явление. Да если вдуматься… Наши персонажи — это реальные мы, только в Игре.

Понял, что меня от недосыпа утягивает в философию. Повернулся к девушке и обаятельно, как мне казалось, улыбнулся.

— Спасибо вам, Ольга! Ваша помощь неоценима!

Плохо, что я сам не подумал о необходимости присмотреть за Анечкой, пока она в капсуле. Погружение вредно для здоровья. Я не подумал, а Череп подумал. Получается, что все мы теперь заговорщики, так как наши намерения незаконны. По законодательству ребенка до шестнадцати лет запрещено подключать к капсуле вирт-реальности. Исключение — медицинские показатели. По специально составленным детскими психологами программам так лечат психологические травмы. Ещё инвалидов можно вводить в Игру или безнадёжно больных. Следят строго, дают разрешение неохотно. Надзор почти такой же, как с запрещёнными препаратами. И сроки такие же…

8.3

Теоретически я смог бы попробовать выбить капсулу для Анечки и на законных основаниях. Но не дадут. Не тот случай. Боли она не испытывает. Скажут, пусть смотрит мультики, нет никаких показаний к уходу в вирт. Для чиновников мой ребёнок просто галочка на бумаге, а для меня— единственный смысл жизни.

Втянул полной грудью прохладный вечерний воздух. Посмотрел на людей, что откликнулись на мой зов о помощи. Очешуеть, на что пошли ребята ради меня! Их же всех подтянуть могут как сообщников!

Чувствуя, как от переизбытка чувств увлажняются глаза, посмотрел на Ольгу с Тимуром и чуть дрогнувшим голосом сказал:

— Спасибо вам, ребята! За всё спасибо!

— Плутос! — окликнул меня высунувшийся из дверей больницы Владислав. — Я всё уладил. Осталось только твоё письменное согласие. Идём, подпишешь.

Я рванул в больницу, думая о Владиславе. Что он за личность, наш Дракон? Ходит порывисто, все движения чёткие, смелые, словно знает, что делать. И идёт по больнице, как начальник. Я непроизвольно потёр щёку, вспомнив, как чётко, со знанием дела док мне, раненому, влепил оплеуху. Прослеживается схожесть поведения в игре и в реале.

Потом я наблюдал, как «Дракон и Ко» похищают принцессу. Начальству больницы не понравилось, что я забираю Анечку, но больше всего, как мне кажется, им не понравился Владислав. Он давил авторитетом и корочками военного медика. Хотя аргументы были те же, что и у меня: «Лекарства нет, потому нет смысла держать здесь ребенка. Дома ей будет лучше и спокойнее. Для перевозки всё есть, даже военного медика из Санкт-Петербурга вызвали. Авторитетного». Начальство больницы пребывало в шоке от разворачивающейся ситуации и в отместку давило на меня, пытаясь сделать по-своему. Иначе — урон чести больнице? Я так и не понял, в чём смысл спора.

Но документы мы все-таки подписали, вырвали с боем, можно сказать.

— Для них мои корочки сродни красной тряпке, — пояснил мне взъерошенный Владислав в коридоре, когда шли за Анечкой.

— И что, везде так? На гражданке?

— Да нет, с гражданскими проще. Эти принадлежат институту ген-исследований. Они больше учёные, чем медики. Не любят они вояк. — Видя, что я всё равно не вдупляю, Владислав подумал немного и добавил, наверное, специально для меня, игрока: — Вражеский клан!

— А-а-а… — я просто тупил в этих местных разборках.

Складывалось довольно чёткое ощущение, что мы, два инопланетянина, пытаемся найти общий язык. Наверное, тут речь о профессиональных особенностях. Я, простой рабочий, со своей колокольни не могу полностью понять медработника. Слишком большое различие как в образовании, так и в социальной среде. Не тот круг общения. Для меня, простого человека, госмашина едина, а она, оказывается, имеет статусность и кланы.

— А почему ты играешь? — я не выдержал и задал интересовавший меня вопрос.

Для меня просто странно, что такой уважаемый хирург — Владислав, нисколько не церемонясь, спорил с начальством и давил авторитетом — и вдруг игрок. У меня, кажется, срабатывают стереотипы: раз ты занимаешь ответственную должность, то должен и человеком быть серьёзным. А игры, непонятно почему, считаются несерьёзным занятием. Ребячеством. Вот играющий учёный не вызовет недоумения. Учёные давно сыскали себе славу странных типов не от мира сего, их выходкам никто не удивляется. Это как художники, бомонд, что с них взять. Но вот хирурги, ребята серьёзные, на ответственной работе, на мой взгляд, плохо с игрой сочетаются.