Репетитор для Бунтаря

— Бриана, я умоляю тебя не делать глупостей, — он обнимает мои бёдра, уткнувшись носом в низ живота. — Ну сама подумай, какое будущее тебя ждёт с ним? Он рано или поздно променяет тебя на девушку моложе. Он бросит тебя, а я буду любить тебя всю свою жизнь. Я понял, что такое потерять тебя, и больше не совершу подобной ошибки. Никогда.

Не раздумывая так же опускаюсь перед ним на колени и складываю ладони в молитвенном жесте.

— И я прошу тебя, не препятствуй моему выбору. Я больше не смогу любить тебя, зная, как я смогу полюбить его. Ты понятия не имеешь, что он за человек. Ты ничего о нём не знаешь, — неожиданно для себя я начинаю лить слёзы. — Не сравнивай его с собой! Он совершенно на тебя непохож и никогда не будет таким, как ты, хотя бы потому, что обдумывает всё на много шагов вперёд. Я с каждым часом влюбляюсь в него всё больше и больше! Прости, Джаред. Я не смогу быть с тобой, даже если в итоге наши с Каем дороги разойдутся, — вытираю мокрые скулы и поднимаюсь на ноги. — И да, Джаред… Мы не предохранялись.

— О, Бриана, — второй раз в жизни наблюдаю слёзы Джареда. Чистые слёзы, которые скатываются по его щекам. Он зарывается лицом в своих ладонях и продолжительное время просто помалкивает, а я не позволяю себе нарушить эту гнетущую тишину. — Это сложно принять… Больно, ужасно больно, ты, вероятно, даже не представляешь… Но что мне ещё остаётся делать, Ангелок?

— Ничего уже не нужно.

— Хорошо. Не знаю как скоро у меня получится принять всё это… Наверное, потребуется время, и немалое, но я искренне надеюсь, что с ним ты будешь по-настоящему счастлива, раз я не смог справиться с этой задачей.

— Можешь не сомневаться, Джаред, — направляюсь к лестнице, но притормаживаю, оборачиваюсь и бросаю на него ещё один взгляд, надеясь, что он окажется последним. — И спасибо тебе… спасибо за всё… Ты дал мне многое. Мне этого не забыть.

Потеряв всякую надежду, его лицо искажается в страдальческой гримасе.

Больно смотреть на него. Невыносимо больно осознавать, что наша история подошла к концу, потерпев фиаско. Невыносимо трудно будет хранить этот день в своей памяти, но и забыть я его не смогу.

Нахожу в сейфе паспорт и торопливо спускаюсь по лестнице, вытирая свои нескончаемые слёзы. Проходя через холл, краем глаза замечаю, что Джаред так и сидит на полу, только теперь рядом с ним стоит початая бутылка скотча.

Лишь бы не начать грызть себя изнутри, если в итоге Джаред расклеится и сопьётся. Теоретически это ещё как возможно, да и прошлая ночь лишний раз доказывает, что на практике это тоже вполне реально. Но меня это уже не должно волновать. Я сделала свой выбор, и я должна чётко придерживаться ему, не обращая внимания на чьи-то слабости. Пускай даже, если это будут слабости человека, которого я когда-то любила.

Переступив порог этого дома, который теперь не кажется мне уютным, я впервые за долгое время, могу ощутить необычайное облегчение. Нет ни горечи утраты, ни душевных мук. Больше нет той тяжести в груди, что не давала мне ощутить безмятежный покой. Больше нет ни единого сомнения, а только лишь надежда. Надежда на то, что с Каем у нас всё сложится, а под словом надежда я подразумеваю многое.

Глава 21.1 Бриана

Только я успеваю войти в родительский дом, как меня встречают громкие причитания матери. Не обращая никакого внимания на её попытки перемывания мне костей, я поднимаюсь в свою комнату, собираю в кучу все свои вещи и раскладываю их по сумкам. Я не маленькая, чтобы при каждом подвернувшемся случае отчитываться перед ней и в деталях пересказывать все события, произошедшие со мной за день. Я стараюсь вообще не разговаривать с ней, ограничиваясь лишь нечастым угуканьем и тягостными театральными вздохами, когда она начинает пороть всякую чушь по поводу и без.

Она должна понимать, что я очень рассержена на неё за то, что та, без зазрения совести, распускала свой язык и сливала Джареду всю информацию обо мне, вплоть до того, в чём я была одета.

Так вышло, что мои родители ещё лет восемь назад спелись с Джаредом, поэтому мать всегда была на его стороне, что бы между нами не происходило.

Но мне интересно, что будет, если я поведаю ей о том, какой же всё-таки её несостоявшийся зятёк на самом деле? Что будет, если я прямо сейчас выложу ей всю правду-матку?

Ответ до банальности прост: НИ-ЧЕ-ГО.

Думаю, что ничего ровным счётом не изменится. Когда мне только-только исполнилось 18, у мамы возникла идея фикс выдать меня замуж за перспективного и порядочного человека, коим Джаред и является в её глазах.

Все мы были слепы, а если ко всему прочему прибавить ещё и безумцев-фанатиков, какими являются мои родители, то не вижу никакого смысла начинать с ними споры. Я всё равно окажусь в проигрыше, потому что в отличии от них, у меня получилось прозреть.

— Дочка, ты возвращаешься к Джареду? Скажи, что это так! — в который раз вторит моя мать. Она ходит за мной по пятам и буквально клещами пытается вытянуть из меня хоть слово. — Да скажешь ты хоть что-нибудь наконец? Что с тобой происходит?

— Нет! — это всё, что я могу сказать.