Репетитор. Небольшая услуга

– А вы не ошиблись квартирой? – спросил я его на всякий случай.

– Не валяйте дурака, Баринов! На лестнице нам разговаривать будет не совсем удобно, а поговорить есть о чём.

Ну что ж. Незнакомец прав. Посторонившись, я дал ему возможность войти. Гость уверенно прошёл в комнату и, не особо церемонясь, расположился в моём единственном кресле. Я, тоже оставив в стороне ненужные условности, сел напротив него на диван и вопросительно посмотрел ему в лицо. Как бы проверяя моё терпение, он, не торопясь, достал сигареты и спокойно закурил, не обращая на меня никакого внимания. Чего-чего, а терпения мне не занимать. Так мы и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Комната постепенно наполнилась табачным дымом. Наконец решив, что проверка моего терпения закончена или просто докурив сигарету, незнакомец произнёс:

– Вы наверно догадываетесь, что я пришёл к вам по серьёзному делу, а не на урок английского языка. Я ознакомился с вашим личным делом. Баринов Сергей Иванович. Нелегальная разведка. Специальность: разведчик-боевик. Впечатляющее начало: три боевых ордена, выполнение самых сложных и ответственных заданий. Потом, с развалом Советского Союза, вы уходите из организации да ещё и пытаетесь спрятаться от бывших коллег. Избегаете контактов, заметаете следы. Живёте по поддельным документам. Вы, конечно, воображали, Баринов, что хорошо замаскировались, и мы вас не найдём, но вы явно нас недооцениваете. Специалисты такого класса, как вы, на особом учёте. Вас не трогали до поры, но теперь обстоятельства изменились, и нам понадобилась ваша помощь.

Незнакомец замолк и грозно посмотрел на меня. Впрочем, его грозный взгляд отнюдь не поверг меня в трепет.

– Как мне вас звать? – спросил я просто так, из вежливости. Всё равно он мне скажет вымышленное имя, под которым работает со мной. Но всё же как-то нужно его называть, чтобы он не обижался.

– Можете звать меня Александром Александровичем, – сообщил гость и закурил новую сигарету.

– Послушайте, Александр Александрович, – сказал я спокойно, – мне кажется, что вы зря пришли ко мне. Я ушёл из организации. Ушёл раз и навсегда. Баринова больше нет. Меня не интересуют ваши проблемы. Решайте их сами.

– Вы давали присягу…

– Присягу я давал другой стране. Той страны больше нет и правильно, что её больше нет. Стране, в которой я живу в настоящее время, я ничего не должен.

Моё упрямство начало раздражать Александра Александровича. Его грубое квадратное лицо с агрессивно торчащим подбородком налилось кровью, густые брови хмуро нависли над маленькими холодными глазками, а толстые пальцы машинально сжались в здоровенные кулаки.

– Из нашей организации не уходят, Баринов, – веско проговорил Александр Александрович, – и вы это отлично знаете. Вы обязаны выполнить любой приказ Родины, как бы она не называлась в тот или иной период. Для вас появилась работа, поэтому перестаньте ломать комедию и наконец перейдём к делу.

– «Отдельная человеческая личность со своими интересами в расчёт не принимается, так как она является лишь частью общего, для которого она обязана жертвовать всем», – процитировал я. – Знаете, кто это сказал?

– Не знаю, но сказано совершенно правильно.

– Это сказал Адольф Гитлер. Я должен вам повторить, Александр Александрович, вы зря сюда пришли. Вы и ваши руководители моей родиной не являетесь и приказывать мне не можете. Я не хочу иметь с вами никаких дел. Прощайте.

Я встал с дивана и приглашающим жестом указал в сторону двери. Незваный гость окинул меня с головы до ног тяжёлым взглядом, потом резко поднялся с места и двинулся к выходу. На пороге он повернулся и прорычал, уже не скрывая злобы:

– Ты делаешь большую ошибку! Наш разговор не закончен. Мы обязательно ещё увидимся.

2

После ухода Александра Александровича я улёгся на диван, чтобы в моём любимом горизонтальном положении спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. Этот неожиданный визит серьёзно обеспокоил меня. Во время всеобщего развала в начале девяностых я смог уволиться из организации и на всякий случай постарался хорошенько замести следы. В неразберихе реорганизаций, переименований и ликвидаций никто мною не интересовался. Начальство и многие товарищи по службе были озабочены лишь тем, как побольше урвать для себя.

Я сменил пару имён и несколько мест жительства, сделав небольшой круг по стране и лишь недавно вернувшись в Москву. За прошедшие несколько лет никто из бывших коллег не тревожил меня. Мне казалось, что с прошлым покончено навсегда и применяемые мною скорее по привычке меры предосторожности уже излишни. Однако появление Александра Александровича доказывало, что я сильно ошибался. Кто-то всё это время следил за мной. Следил очень осторожно, иначе я давно уловил бы это. Таким образом, несмотря на то, что я больше не работал в органах, какие-то люди делали на меня определённую ставку и хотели снова заставить меня играть в свои игры. И никому не было никакого дела до моих собственных желаний.