Репетиции

По определению Андрея Битова, «произведение — это то, чего не было, а есть». То есть всего-то — реальность. И все дела. Но попробуй, создай реальность! Вот именно так можно сказать о семи произведениях Шарова. Их — не было. Они — есть. И теперь уже никуда не денешься — будут.

Интересно, что в отличие от русского книжного рынка, европейские издатели и критики заметили Шарова сразу, а не как у нас, не «когда-нибудь потом». Для любого литератора крайне важно быть прочитанным в «режиме реального времени». У Шарова хотя бы за рубежом все его романы переводились и публиковались отдельными книгами практически сразу по написании. Издавались они серьезными для Европы тиражами, и критики не прошли мимо его книг, отзывов в зарубежной прессе тьма.

Остается надеяться на то, что творческое пространство литератора и историка Владимира Шарова подстать пространству и логике России. И в конце концов сама Россия обратит на это внимание. Раз в нашем отечестве возможно именно то, что невозможно (в этом каждый раз убеждают не только романы Шарова, но и просто жизненный опыт), то все-таки читатели к нему придут. Как совершенно случайно это произошло, скажем, со мной.

Пора рассказать о двух других книгах, которые выйдут вслед за первой.

Третья книга — роман «До и во время» (1993). Это, пожалуй, самый «нашумевший» из романов Шарова. После журнальной публикации и скандальных обсуждений автор, похоже, совершенно не рассчитывал, что «До и во время» вообще выйдет в свет отдельной книгой. Сюжет просто немыслимый! И очень, в то же время, «жизненный». Советская психушка — дело житейское — становится своего рода «дверью в прошлое», в окружение Сталина, эпоху великих легенд культа личности, а затем и первых робких разоблачений… Как и в «Репетициях», речь строится от первого лица. И слегка, а, может, и крепко ударенный по голове рассказчик, живущий печальную, больничную, такую знакомую, однако невероятную жизнь, однажды раненой своей головой вдруг понимает устройство времени…

Несколько слов о второй книге Владимира Шарова, книге его исторических эссе. Вот прекрасная и редкая возможность увидеть ту легендарную бездну, что разделяет историка и литератора. Исторические эссе Владимира Шарова приоткроют не только старые и новые горизонты русской истории и философии. Они введут читателя в лабораторию, обнаружат те реторты и колбы, в которых строгие исторические методы растворяют и выпаривают само время. Которое все мы, как и сам Владимир Александрович Шаров, просто себе проживаем. Тайна состоит в том, как трудолюбивый ученый академической школы может, то есть умудряется преодолевать кварцевые стенки академических реторт, да вдруг и превращаться в свободного, никаким шорам и школам не подвластного русского литератора.

Эссе Шарова покажутся многим его читателям неожиданными. Короткие, изящные, на первый взгляд, простые, они дают огромную пищу уму…

Но вернемся к первой книге, которую вы сейчас держите в руках, к «Репетициям». Как и всегда у Шарова, в этом его романе пространство судеб отдельных людей и русской истории — неразделимо. И в этом клубке мы не всегда знаем наверняка — было ли вот именно это событие? Иногда кажется, что именно этого скорее всего не было… Но — по чистой случайности — именно оно как раз и было!

Случайность — не слепа.

И главное: все эти судьбы и случайные события — для нас уже случились. Потому что они уже написаны автором и уже прочтены нами. В этом смысле Шаров не описывает реальность, а пишет ее.

Анна Бердичевская