Репетиция свадьбы

– О вчерашнем деловом ужине? Ты же не передумал насчет Миссури, так? Послушай, если Меган выступает против переезда, то…

– Нет, не об ужине. И не о слиянии фирм. Встреча прошла как по маслу, никаких проблем не возникло.

– Отлично. – Джон натянул перчатки – видимо, чтобы не касаться обшарпанного руля. – Встретимся у первой лунки. Скажи Бродерику, чтобы поторопился.

И Джон уехал, не сомневаясь, что сыновья последуют за ним.

Подошел Броуди. Он щурился от яркого солнца, несмотря на надвинутый на глаза козырек.

– Я тебе уже говорил о своей новой алко-игре?

– Два перелета и паром, – пробормотал Том, садясь за руль еще одного гольфкара.

– Точно! Постой, когда это я успел тебе рассказать? И почему ты одет в офисный костюм? Ты же в курсе, что гольф-клуб предназначен для игры в гольф, да? – Броуди отпил из фляги. – О, идея! Я буду играть в другую алко-игру: пить каждый раз, когда ты совершаешь очередную глупость.

В любой другой день Том бы промолчал, стараясь скрыть раздражение и чувство протеста, которое в нем вызывали постоянные колкости брата.

Но не сегодня.

Всю жизнь он считал себя миротворцем, а не трусом, однако сейчас увидел свое нежелание идти на конфликт в ином свете. Он должен последовать совету Кеннета Берча: выслушать Мег и исправиться. Стать лучше.

Том положил руку на спинку сидения и повернулся к брату.

– Броуди, мне жаль, что твой брак рушится и что ты ничего не можешь с этим поделать. Сходи на какой-нибудь тренинг для семейных пар или к психологу, или и туда и туда. А я больше не согласен быть твоим козлом отпущения.

Пораженный Броуди споткнулся. Когда он оправился от изумления, Том уже успел завести мотор и двинуться в направлении лунки.

Но затем он остановился.

Ведь он решил все делать как надо!

Оглянувшись на Броуди, Том добавил:

– Если захочешь поговорить – не выместить свою досаду, а именно поговорить – обращайся.

Подъезжая к первой лунке, он наблюдал, как отец опускает мяч на подставку и долго перебирает клюшки, прежде чем наконец вытащить одну из них.

«А ведь он несчастный человек, – подумалось Тому. – Почти старик, который с головой погрузился в работу, потому что не способен наладить отношения с собственной семьей».

Тому так и не довелось узнать своего дедушку со стороны отца. Тот долго болел, а когда младшему внуку исполнилось четыре, скончался. Том смутно помнил, как сидел на скамье в церкви, пока священник зачитывал что-то из Библии, а бабушка прижимала к глазам платок. В то время Том был слишком мал, чтобы оценить редкий момент искренности и уязвимости Прескоттов.

С бабушкой Том, напротив, общался постоянно, проводя у нее в Коннектикуте все праздники и каникулы. Ее старческий, дребезжащий голос грозно разлетался по дому, когда она давала указания прислуге или отчитывала домашних. Том всегда ее побаивался, и отец, судя по всему, тоже. При виде бабушки сразу становилось ясно, кто виноват в том, что Джон вырос таким холодным и расчетливым. Однако отец никогда не распространялся о своем детстве, предпочитая концентрироваться на том, что мог контролировать: на своей фирме, жене и детях.

И хотя Том был мягче и сердечнее Джона, его жизнь все равно могла пойти по старому семейному сценарию. Он рисковал постепенно отдалиться от тех, кого любит, из-за непонимания, как с ними себя вести. Том уже столько вечеров провел, переживая о работе, вместо того чтобы уделить внимание Мег! И не давал ей принимать собственные решения…

Для осознания своих ошибок требуется много времени. И Вселенная не поскупилась.

– Джон! – Неожиданно для самого себя Том обратился к отцу по имени.

Джона ничего не могло удивить. Он медленно перехватил клюшку и, повернувшись, выжидательно посмотрел на сына, давая ему возможность высказаться. И впервые Том с удовольствием ею воспользовался.

– Ты всегда сравнивал меня с Броуди, постоянно указывал на промахи, давал понять, что я ни с чем не справляюсь. Наверное, этим ты пытался меня стимулировать, но в действительности только вбивал между мной и братом клинья. А теперь и его жизнь – дерьмо, и моя тоже, а тебе наплевать. Наплевать! – Том повысил голос. Как же приятно было наконец накричать на отца! – Потому что тебя заботит только, чтобы мы не испортили репутацию Прескоттов. А для этого важно лишь, сколько нулей в сумме на наших банковских счетах и насколько привлекательны и добропорядочны наши жены.

Джон не перебивал его и не оправдывался – это было не в его привычках. Том решительно продолжал, словно не замечая боль в глазах отца.

– Понимаю, тебе не нравится семья Мег, но, честно говоря, я в тебе разочарован. И в себе тоже. Ты полностью распланировал мое будущее, и тебе в голову не пришло, что, возможно, я хочу заниматься чем-то другим.

Том умолк, переводя дыхание. В крови бурлил адреналин. Мысли мелькали так быстро, что он даже не успевал их озвучить.

– А ты хочешь?

– Что?

– Заниматься чем-то другим?

Во взгляде Джона не было холодной отстраненности, только искренний интерес. Начиная свою пламенную речь, Том ожидал от Джона любой реакции, но только не такой.

Итак, момент настал. Вот она – возможность изменить жизнь.