Репликант-13

– И в этом нет ничего плохого, – обиженно фыркаю я. – В реальной жизни почти не бывает счастливых концовок. Если бы история Пиноккио происходила в действительности, он никогда бы не стал настоящим мальчиком.

– Да, – тихо согласился Рафаэль. – Не стал бы.

Мари смотрит на меня, и я понимаю, что только что сморозила глупость. Ей семнадцать. Она на два года старше меня, своей маленькой сестренки. И хотя Мари любит меня, она всегда даст мне знать, что я веду себя глупо.

– О, прости, Раф. – Я беру его руку и прижимаю к своей щеке. Его кожа такая же теплая и настоящая, как у меня. – Прости меня.

– Тебе не за что просить прощения, моя прекрасная девочка. – Он улыбается. – Не ты создала нас такими. Ты просто видишь суть вещей. Редкий дар в этом месте.

Я неуверенно облизываю губы.

– Фэйт говорит, ты чем-то опечален.

– …Я был.

– И чем же? – спрашивает Мари.

Раф барабанит пальцами по «Пиноккио», но ничего не говорит.

– Но теперь ты больше не грустишь? – не унимается моя сестра.

– Нет. Я вижу истину. Как моя милая Ана. И эта истина освободила меня.

– Какая истина, Раф? – спрашиваю я.

– Что у каждого есть выбор. – Он смотрит на меня, и его взгляд так серьезен, что мне даже становится страшно. – Даже в самые тяжелые минуты у нас есть выбор, милая Ана.

…Но меня зовут…

Меня зовут…

_{_______}

Это происходит в саду.

Он раскинулся под стеклянным куполом на самом последнем этаже Вавилонской башни, опутанный лианами и лозами, пестрящий яркими и ароматными цветами. Это прекрасное место. Некоторые растения уже больше не существуют, так что оно еще и особенное. Но мама настояла на том, чтобы здесь не было камер. Мы можем приходить сюда, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Поэтому, и это самое лучшее в нем, сад – это еще и место, где можно спрятаться.

Первый час ночи. Я проснулась от снов об Иезекииле, поняла, что одна в кровати, а от аромата роз стало лишь больнее. Так что я тайком улизнула из своей комнаты и пришла сюда, чтобы побыть одной. Без камер, без Мириад. Здесь никто не станет спрашивать, как у меня дела. Я знаю, это эгоистично. Знаю, что мир за стенами даже хуже, чем я могу себе представить. Но иногда у меня такое чувство, будто эта башня не мой дом, а моя тюрьма. Иногда я спрашиваю себя, каково это вообще – чувствовать себя дома.