Репортаж без микрофона

Настало время уходить Гербергеру… По старости. И он ушел со спокойным сердцем, так как сборную возглавил его ученик Гельмут Шён, многие годы ассистировавший ему в руководстве командой. Методика подготовки сборной, принципы ее игры остались прежними. Гельмут Шён, шагая в ногу с футбольным временем, но не меняя стиля работы, 20 лет спустя уверенно привел свою команду еще к одной победе в мировом первенстве. Но опыт Фауста не удался и Шёну. Пришло время уходить и ему. И он ушел со спокойным сердцем – ведь команду возглавил… его многолетний помощник, ассистент по сборной Юпп Дерваль. И все опять пошло по кругу, с одной лишь разницей – Дервалю не удалось выиграть первенство мира. Когда он ближе всего был у заветной цели в 1982 году, на его пути встали неугомонные итальянцы.

Помню, во время финального матча Италия – ФРГ в Испании я, будучи свободным от работы, сидел в ложе прессы и отчаянно болел за итальянцев. Накануне шеф-редактор немецкого футбольного журнала «Киккер» Карл-Хайнц Хайманн сказал мне, что в случае победы сборной ФРГ, по итоговым показателям всех двенадцати чемпионатов мира они опередят сборную Бразилии. Сравнявшись с ней по количеству побед – по три у каждой, – сборная ФРГ, имея одним призовым местом больше, обходила бразильцев. Согласитесь, это было бы несправедливо. Рушились все мои футбольные мечты-концепции. И неудивительно, что до хрипоты в голосе я болел за «Скуадру адзурру». «Форца, Италия!» – неслось со всех сторон.

Итальянцы победили. А немецкий тренер попал под такой перекрестный огонь критики, что еле удержал свою должность. Удивительное дело – команда становится вице-чемпионом мира, а ее тренера поносят на каждом шагу. Тогда Юпп Дерваль смог «переждать бурю», а через пару лет, в 1984-м, когда сборная ФРГ – победитель предыдущего первенства Европы – не попала даже в полуфинал очередного чемпионата континента, ее наставнику пришлось уйти.

После этого в сборной Германии распалась многолетняя, четко организованная и бесперебойно работающая система руководства. Но вскоре она вновь заработала, немного видоизменившись. Почему-то тренерами одного за другим стали назначать выдающихся в прошлом игроков сборной – Франца Беккенбауэра, Берти Фогтса, а с недавнего времени Руди Феллера. Хотя практика подтверждает, что не обязательно быть хорошим футболистом, чтобы стать выдающимся тренером. Есть много примеров, когда блестящими тренерами становились люди, вовсе не играющие в футбол. Именно в этом – загадочность профессии тренера. Иногда из играющих в одной команде 12–15 футболистов хорошим тренером становится, возможно, самый слабый, а сильнейшие игроки так и не находят применения своим ярким футбольным качествам в роли тренера. Скажем, недавно скончавшийся «мозг» бразильской команды образца 1958–1962 гг., тонкий стратег Диди исколесил весь мир, был тренером разных клубов и даже сборных – от Перу до Турции и Кувейта, но не прославился как тренер, несмотря на то, что в поисках надежной обители принял даже мусульманскую веру.

Тогда как «самый серый» из того же состава бразильской сборной – Загало как тренер все-таки привел команду к чемпионскому званию. Существуют примеры и совершенно иные. Сумел же замечательный в прошлом футболист Беккенбауэр привести сборную Германии к золотым медалям чемпионата мира 1990 года… В общем, однозначных и предсказуемых результатов в этом вопросе нет. Как нет предсказуемости и в футболе в целом. Наверное, и поэтому тоже он интересен миллионам.

Спасибо тебе, боль!

– Боль спасла человечество! – как сквозь сон слышу спокойный голос академика Эгнате Пипия.

У изголовья моей постели собрался консилиум. Диагноз – обширный инфаркт миокарда. Болит все. А внутри грудной клетки слабо трепещет разодранное кровоточащее сердце…

Что такое, собственно, боль? Для людей, неискушенных в медицине, это понятие абстрактное: мы не доискиваемся до причин боли. А вот специалисту совершенно ясно, чем обусловлена боль при инфаркте: сужаются сосуды и не могут пропускать прилипающую кровь…

Вот она и появляется – боль. И не спасают от страданий ни всевозможные лекарства, ни обезболивающие инъекции, ни введенный в вену морфий…

Боль – нестерпимая. В мыслях лишь одно: это же сердце! Не какие-нибудь печень или желудок! Вот сейчас стукнет в последний раз и… Сердце! Самый чувствительный, самый благородный орган. Его стоит чуточку приласкать, понежить, проявить внимание хотя бы в течение месяца – и оно мгновенно отблагодарит тебя, подарит еще несколько лет жизни.

Но тогда, в январе 1965 года, я не знал о том, как внимательно нужно относиться к своему сердцу.

Не чувствую ничего, кроме боли. Едва различаю шепот врачей: обрывки фраз, отдельные слова. Напрягаю всю свою волю, чтобы расслышать…

– Боль спасла человечество! – говорит мудрый, как Гиппократ, Пипия.

Дядя Эгнате! Пришел, значит. Когда-то он учился на медицинском вместе с моей мамой (правда, выйдя замуж, она, к сожалению, бросила учебу).