Решающие войны в истории

Наиболее естественной отправной точкой для исследования является первая великая война в европейской истории — великая персидская война. (Греко-персидские войны 500–449 гг. до н. э. — Ред.) Мы не можем рассчитывать на то, чтобы получить много полезной информации от периода, когда стратегия была еще «в пеленках», но слово «Марафон» слишком глубоко впечатано в разум и воображение всех любителей истории, чтобы пропустить его. Еще сильнее оно впечаталось в воображение греков, и, вследствие этого, значение этого слова было преувеличено сначала ими, а потом, через них, уже европейцами на протяжении всех последующих веков. (Еще до Марафаона, в 492 г. до н. э., огромные флот и армия персов двинулись на Грецию. Но флот попал в бурю, обходя Афонский мыс. Погибло 300 кораблей и 20 тысяч человек. Персы повернули назад. —

Ред.) В то же время, если уменьшить важность Марафонской битвы до пропорций, более соответствующих реальности, будет более ясно видно ее стратегическое значение. Персидское вторжение 490 года до н. э. было относительно небольшой по размаху экспедицией, целью которой было дать урок Эретрии и Афинам — второстепенным государствам в глазах Дария (да и в реальности), чтобы они занимались своими собственными делами и воздерживались от поддержки восстаний среди греческих подданных Дария I в Малой Азии. (Афины и Эретрия на о. Эвбея поддержали в 500 г. до н. э. восставших греков в Малой Азии, послав 20 и 5 кораблей соответственно. Восстание было к лету 403 г. до н. э. подавлено (в 494 г. до н. э. греки были разгромлены в морском бою, в этом же году пал Милет, его жители были перебиты или проданы в рабство). — Ред.

)

В отношении Эретрии цель была достигнута — она была разрушена, а уцелевшие жители проданы в рабство. Далее наступила очередь Афин, в которых, как было известно, партия отстраненных от власти аристократов (а также режима, существовавшего при тиране Писистрате и его сыновьях. — Ред.) была готова помочь персидскому вторжению в целях противоборства со своим собственным народом (в Афинах в это время установилась рабовладельческая демократия. —

Ред.). Персы вместо нападения непосредственно на Афины высадились у Марафона, в 40 километрах к северо-востоку. Тем самым они могли рассчитывать на то, что армия афинян двинется им навстречу и сторонникам персов будет легче захватить власть в городе, в то время как наступление непосредственно на город помешало бы восстанию и, возможно, даже заставило бы восставших выступить против персов. В любом случае на долю персов выпали бы дополнительные трудности, возникающие при осаде города.

Ловушка сработала, и афинская армия выступила к Марафону против основной части вражеского войска, в точности выполняя требования тогдашней военной доктрины. К несчастью для персов, у их союзников в Афинах изменились настроения, но даже и при таких обстоятельствах персы приступили к выполнению следующего этапа своего стратегического плана. Под защитой подразделений прикрытия они вновь погрузили остальную часть армии на корабли, чтобы перевезти их к Фалерону (естественная гавань, которая до постройки военной гавани и торгового порта Пирея была единственной якорной стоянкой у Афин. — Пер.

), высадить там и совершить бросок к незащищенным Афинам.

Благодаря энергии Мильтиада афиняне использовали свой единственный шанс, нанеся без промедления удар по частям прикрытия. И в сражении лучшее по сравнению с персами вооружение и доспехи греков (всегда их основной актив) в сочетании с новой тактикой принесли им победу — хотя битва была более напряженной, чем описывает патриотическая легенда, и большинство частей прикрытия персов в целости погрузились на корабли и ушли. С еще большей (и похвальной) энергией афиняне совершили бросок обратно в город, и эта быстрота в сочетании с медлительностью разочарованной оппозиции спасла их. Поскольку персы слишком долго не предпринимали никаких действий в ожидании сигнала поднятым щитом (сигнал поднятым щитом, который указывал бы на удобный момент для нападения на Афины. Такое намерение легенда приписывала Алкменоидам. — Пер.), и, когда афинская армия уже вернулась в Афины и персы убедились в неизбежности осады, они отплыли назад в Азию, поскольку их чисто карательная цель не стоила достижения ценой столь больших затрат и потерь. (Кроме того, на подходе были спартанцы, спешившие на помощь. За три дня они прошли 200 км. — Ред.)

Десять лет прошло, пока персы не предприняли реальную попытку повторить намеченную акцию (и даже в больших масштабах). Но греки учились медленно, и только в 487 году до н. э. Афины начали усиливать свой флот, который должен был стать решающим фактором в следующей войне. Таким образом, не погрешив против истины, можно сказать, что Грецию и Европу спасло тогда восстание в Египте, приковавшее к себе внимание Персии в период с 486 до 484 года до н. э., так же как и смерть Дария I (486 г. до н. э.), способнейшего среди персидских царей.