Решальщики. Движуха

К примеру, автомобиль, если сильно постараться и перед кем надо «расстараться», теоретически можно зарегистрировать по левым документам или по доверенности в отсутствие владельца.

С оружием такой номер стопудово не прокатит.

Но вот ту же сим-карту в наши дни можно запросто приобрести и без паспортных данных потенциального владельца, и без доверенности. Что, к слову, и случилось с двумя сотовыми номерами, засветившимися в убийстве Людоеда. В этом сегодня лично убедился дотошный Купцов, не поленившийся оседлать служебного «фердинанда» и совершить марш-бросок в областную Гатчину, в адрес прописки господина Нечаева.

Улицу Ольховую навигатор отчего-то категорически не знал. Так что Леониду пришлось порядком покуролесить по кривеньким улочкам частного сектора, пока наконец он не уткнулся в двухметровый металлический забор с массивными, снабженными домофоном воротами. Де-юре хозяин «запалившихся» телефонных номеров был явно человеком небедным.

Купцов выбрался из микроавтобуса, втопил кнопку звонка и получил в ответ порцию злобного хрипатого собачьего лая. Лишь через пару минут послышался командный хозяйский рык, псина заткнулась, а ворота скрипнули. Явив миру недовольного пятидесятилетнего мужика в спортивных шортах и футболке с забавной Масяниной рожицей и надписью: «Гутен, блин, хренов таг!» Господин Нечаев молча и с плохо скрываемой неприязнью смотрел на Купцова, по-видимому принимая того за рекламного агента, намеревающегося втюхать какой-то товар.

— День добрый. А можно мне повидать Игоря Павловича Нечаева?

— Ну, допустим, я Игорь Палыч.

— Очень приятно. Моя фамилия Купцов. Я менеджер из службы технической поддержки компании «Мегафон».

Леонид козырнул фальшивой «корочкой», которую Нечаев равнодушно проигнорировал и сказал, поморщившись:

— Мне это неинтересно. Я пользуюсь другим сотовым оператором.

— Извините, но у нас на это счет имеется несколько иная информация.

— Что за информация? О чем вы?

— Я по поводу двух сим-карт, которые вы приобрели в офисах наших официальных дилеров седьмого августа. По ним накопилась большая задолженность.

— Еще раз! Повторяю! Я пользуюсь другим оператором и никаких симок — ни седьмого, ни десятого, ни… э-э-э-э… сорок пятого у вас не покупал! Это ошибка.

Купцов сочувственно покачал головой:

— Э-э, уважаемый Игорь Павлович! Видите ли какое дело: я или кто-то из наших сотрудников в данном случае теоретически могли ошибиться. Но вот компьютер… Исключено! — Отметив замешательство на лице Нечаева, Леонид поспешил подсказать прочитываемый рабочий вариант развития событий: — А как вы думаете: не мог ли кто-нибудь воспользоваться вашими паспортными данными?

— Хм… Возможно… — неуверенно сказал Нечаев. — Дело в том, что у меня в прошлом году паспорт украли.

— Вот как? Уже теплее. А где, при каких обстоятельствах это случилось?

— Я был в Твери, в командировке. Вот там меня и, как это говорится, обнесли. Вытянули в кафе из кармана пиджака и паспорт, и бумажник.

— Что, и официальное заявление подавали?

— Естественно. Подавал. И штраф оплатил, и новый паспорт давно выписали… Так это что ж получается? Теперь какая-то сволочь моим документом пользуется?

— Очень может быть. Во всяком случае, мы попробуем проверить эту версию, — вполне честно пообещал Купцов. — Ну что ж, в таком разе извините за беспокойство, Игорь Павлович. Будем разбираться.

— Да уж! Вы там, пожалуйста, разберитесь.

— Разберемся и поставим вас в известность. Но, в любом случае, рассчитываем на вас в качестве нашего не мнимого, а реального клиента. В частности, очень рекомендую тариф «Окрестный»: для жителей Гатчины звонки в Питер за полцены.

— Я подумаю об этом.

— Прекрасно… Какой у вас славный… хм… песик. Немец?

— Да.

— А как зовут?

— Чубайс.

— Ух ты? Это потому, что с рыжими подпалинами?

— Потому что хитрожопый.

— Хм… В принципе логично…

Санкт-Петербург, 22 августа, пн.

Нынешним вечером Виктору Альбертовичу не удалось закосить от отбывания очередной культурной повинности. Этому обстоятельству в немалой степени поспособствовал случившийся накануне внеплановый и крайне неприятный для Брюнета визит с берегов Ланжерона[6] на берега Невы мадам Плевицкой, приходящейся двоюродной тетушкой его супруге Алине.

Свалившаяся посередь жары как снег на голову дальняя родственница тридцать лет прослужила билетером в знаменитом Одесском национальном академическом театре оперы и балета и по этой причине мнила себя заядлой «балетоманкой». Равно как и записной «операманкой». К чему, по ее собственному убеждению, обязывала легендарная «певческая» фамилия. И хотя новый театральный сезон в Петербурге еще не начался, к неудовольствию Виктора Альбертовича, именно на эти дни пришлись гастроли балета Эйфмана, приуроченные к 65-летию маэстро. Как результат — все почтенное семейство Голубковых, включая малолетних наследников и телохранителя Влада, в данный момент расквартировалось в ВИП-ложе Александрийского театра и с минуты на минуту собиралось начать внимать авангардной постановке «Красной Жизели».