Решальщики. Раскрутка

— …Руслан! А про этого долбаного свидетеля удалось что-нибудь выяснить? Это точно никакая не провокация?

— Абсолютно. Совершенно левый чувак. Действительно проходил мимо, ну и… решил, блин, поиграть в Тимура и его команду. Короче, чистой воды форс-мажор.

— Да уж, форс-мажор! Из разряда «подкравшийся песец»!..

— Пал Андреич! Я тут, пока из Питера летел, знаете чего подумал? Может, нам этого свидетеля — ТОГО? Нет человека — нет проблемы. Адрес достать — как два пальца. А все остальное, как говорится, дело бабок и огнестрельной техники.

— Хорошо. Вот что, Руслан, слушай меня внимательно. Это надо будет сделать максимально быстро, красиво и без лишнего шума. Саму тему надо провернуть не позднее вечера субботы. Уяснил?

— Да.

— Деньги отвезешь Бруно. Он уже на низком старте. После того как исполнишь, разрешаю взять неделю отпуска. Ты ведь, кажется, на Мальдивы собирался?

— Ага.

— Вот как раз и съездишь, развеешься. Но сперва надо закончить наше общее дело.

— Хорошо, Пал Андреевич. Я постараюсь.

— Да уж постарайся. Умудрился намусорить — сумей и убрать за собой…

Вологодская область, Шекснинский район. Городок, название которого Купцов никак не мог запомнить, 2 июля 2011 года, сб.

Пыльный солнечный свет робко пробивался в гостиничный номер сквозь в нескольких местах прожженную сигаретой, тоскующую по прачечной штору. Сшитую из столь плотной материи, что весьма ощутимый с утра норд-норд-вест не мог поколебать ее абсолютной статики.

За окном азартно переругивались пернатые. Их визгливый полифонический гундёж, доносившийся через распахнутую форточку, умиротворяюще действовал на человека, привыкшего засыпать и просыпаться исключительно под фоновое скрежетание шмыгающего под окнами общественного и частного транспорта.

Хорошо спалось Купцову в провинциальной глуши. Ох и хорошо!

Впрочем, практика показывает, что после беззакусочного употребления «в одну харю» сорокаградусной жидкости общим количеством в три граненых стакана, мертвецки забудется даже и богатырь, страдающий хроническим расстройством сна.

Ну да любому умиротворению все равно когда-то приходит конец. Опять же, «не всяку кручину заспать можно». А кручинился Купцов, как нетрудно догадаться, по причине случившегося накануне «Ватерлоо», в коем он оказался разбит на голову, не успев даже вступить в само сражение.

Потому и накушался он неприлично на ночь глядя.

Потому-то всю ночь ему и снилась Яна Викторовна в разных, не самых пристойных ситуациях и позах.

Потому-то он и не сразу сообразил, что настойчивое «Леонид Николаевич! Алё!» является не логичным продолжением сна, а раздается вполне себе наяву. Сопровождаясь монотонным постукиванием кулачка в дверь купцовского номера.

— …Леонид Николаевич! Алё!.. Вы там как? Живы?.. Па-адъем!

Купцов, наконец, выпутался из объятий Морфея (вернее — супруги его Марфуши), с усилием приподнял набрякшие веки и удивленно уставился в недвижимую тряпку на окне.

«Кто я? Где я? Какого я?..»

— Инспектор Купцов! Вы меня слышите? Подъем! Солнце уже высоко!

Запоздавшее с побудкой купцовское сознание нехотя шелохнуло мозг, и Леонид в панике подкинулся на одноместной койке.

Жалобно взвизгнула панцирная сетка.

— Яна Викторовна?! — хрипло пробасил, а на деле выдал подобие бельканто Купцов и замотал головой в поисках места ночевки джинсов. — Это вы? Извините я… я был в душе. И не слышал, как вы стучали!.. Одну минутку! Я сейчас.

Он метнулся в угол комнаты, попутно бросив взгляд в зеркало, и… буквально похолодел от увиденного. Потому как рожа там отражалась помятости в высшей степени омерзительной.

— Мы ждем вас в столовой, — раздался в ответ привычно-насмешливый темборок Асеевой. — Через площадь, строго напротив главного входа. Вам заказать что-нибудь?

— Да. Если можно — минералки и кофе.

— Поняла. На мой вкус.