Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

Обсуждения, касающиеся военной помощи, получили энергичное начало 17 марта, практически сразу после приезда Троцкого. Уже на следующий день Робинс встретился с ним и Чичериным, после чего доложил Фрэнсису, что совещание прошло «в высшей степени удовлетворительно». Троцкий попросил выделить пять американских офицеров в качестве инспекторов для «организации, обучения и оснащения Советской армии». 19 марта Троцкого посетил Садуль. У него сложилось впечатление, что Троцкий намеревался запросить у Соединенных Штатов в дополнение к железнодорожным инженерам и специалистам еще дюжину офицеров для инструктажа и инспекций. Судя по всему, Троцкий пока ничего не говорил о военной помощи французов. «Троцкий все еще дуется на нас», – объяснил Садуль своему другу Томасу. Казалось, он даже догадывался о причине: в прощальном телефонном разговоре генерал Ниссель допустил немало резкостей, чем вызвал у наркома раздражение и даже обиду.

Крупная французская военная миссия из Румынии, направлявшаяся домой во Францию (в результате фактического выхода Румынии из войны), находилась в это время в Москве и насчитывала несколько сотен офицеров. Садуль очень надеялся, что некоторых из них удастся оставить в России и привлечь к организационной работе. Именно поэтому он сразу же постарался заручиться американской поддержкой в преодолении предвзятости Троцкого по отношению к французам. Для этого Садуль отправился к Риггсу (которого описал в одном из своих писем как «великолепного парня и франкофила, которым легко управлять») и убедил его (или посчитал, что убедил) в том, что использование французских офицеров станет единственным реальным решением.

Утром 20 марта Риггс и Садуль отправились на встречу с Троцким. В этом случае Риггс, очевидно, поддержал предложения Садуля, по крайней мере, в том, что касается привлечения французских офицеров. В любом случае Садуль, энтузиазм которого – как и у Робинса – часто преобладал над правильностью понимания, вышел от Троцкого уверенным, что эти французские офицеры станут теперь считаться ближайшими соратниками большевиков, их кабинеты будут находиться рядом с кабинетом наркома, а сами французы начнут выступать в роли своего рода единого военного «мозгового центра» и оперативно-планового отдела.

На следующий день, 21 марта, выступая в Моссовете, Троцкий публично заявил о необходимости создания современной армии численностью от 300 000 до 500 000 человек, описав множество проблем, встающих в этой связи перед руководством страны. В тот же день Троцкого снова посетил Риггс и после уточняющей беседы побудил наркома представить Рагглзу (как главе американской военной миссии в России) письменное пожелание об американской помощи «в работе по реорганизации страны, которую собирается осуществить советское правительство». Письмо содержало просьбы о выделении экспертов для оказания помощи в восстановлении эффективности железнодорожной сети и назначении офицера связи «для изучения военных вопросов». Однако в этом обращении не было ни слова о каких-либо военных специалистах для обучения и проведения инспекций[55]. Очевидно, Садуль к этому времени уже высказал свое мнение, что такого рода помощь должна быть оказана в первую очередь за счет ресурсов крупного французского военного контингента, пока находившегося в городе.

Судя по всему, Риггс одобрял использование французских военных советников, но считал, что в их числе должны присутствовать и американские эксперты. Передавая письмо Троцкого Рагглзу, он настоятельно рекомендовал американскому правительству также направить «инспекторов» (термин, который, по-видимому, означал военных советников или инструкторов).

Теперь настала очередь Рагглза отступить. Французская военная миссия, как сообщил Фрэнсис 22 марта Госдепартаменту, «…приняла предложение правительства и назначила офицеров для инспекции новой армии. Риггс… настоятельно рекомендует нам поступить аналогичным образом, но Рагглз пребывает в нерешительности, поскольку он не вполне уверен, что новая армия будет предназначена для сопротивления немцам».

Госдепартамент тем временем питал опасения еще более серьезные, чем полковник Рагглз. 23 марта Лансинг проинформировал Фрэнсиса, что имеет один отчет, «…предполагающий, что советские лидеры, обратившиеся за военной помощью, подозреваются, что действуют по приказу немецкого штаба с целью отвлечь усилия Антанты от Западного фронта».

Было запрошено мнение Фрэнсиса.