Решения принимались на земле

Слушатели расселись, кто где хотел. Многие кресла оставались незанятыми. Справа от меня устроился Николай Остроумов, бывший летчик-истребитель Тихоокеанского флота. Среди нас он один из самых молодых, способный, красивый. Еще правее расположился в удобном кресле Мишка-одессит, а точнее, Михаил Афанасьев. До поступления в академию мы вместе коротали вечера в читальном зале одесского Дома Красной Армии, набирались ума-разума. В Афанасьеве мирно уживались два, казалось бы, прямо противоположных качества. Он слыл эрудитом в области физики, математики и одновременно был лириком, на редкость жизнерадостным человеком, великолепно исполнял старинные романсы, при случае не отказывал себе в удовольствии "пожаргонить" по-одесски. Скосив на меня темные, с лукавинкой глаза, спрашивает:

- Как думаешь, Степан, что будут делать с нами начальники?

Отвечаю ему в том же тоне:

- Похоже, Миша, будут сначала глаголить.

- Шуткуешь, Степа,- бурчит под нос Афанасьев, не удовлетворенный моим ответом, и углубляется в кроссворд.

В том же ряду, несколько левее меня,- Георгий Пшеняник. В будущем он станет профессором, доктором военных наук, генералом. Стремление к научной работе у Георгия проявлялось уже тогда, в пору учебы в академии. Говорил он неторопливо, как бы разжевывая каждое слово, много читал, охотно помогал товарищам разбираться в сложных вопросах теории.

Впереди нас заняли места слушатели постарше. Среди них Серафим Александрович Пестов и Анатолий Степанович Кравченко. Оба они до поступления в академию длительное время служили в летных школах - учили летать молодежь. Серафим Александрович самый старший среди нас и по воинскому званию - майор. Еще в пору службы в летной школе он написал для курсантов учебники по практической аэродинамике и методике пилотирования учебно-тренировочных самолетов. Об одном из этих учебников трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин позже напишет в своих мемуарах: "В воздухе я старался делать все так, как советует чудесная книга Пестова "Полет на У-2".

К Пестову, старосте нашего курса, я часто обращался за помощью по вопросам аэродинамики и английского языка. Помогал он мне, не считаясь со временем и личной занятостью, с увлечением раскрывал сущность любимых предметов, которые знал отлично. Как-то я спросил, что заставило его пойти в академию, имея за плечами столь обширные знания. Он не без удивления посмотрел на меня, чуть застенчиво улыбнулся, поправил на груди орден Ленина, полученный еще в 1936 году, и сказал примерно следующее:

- Видишь ли, я долго работал в летной школе, обучал молодежь летному мастерству, а самому на изучение тактики, оперативного искусства времени не хватало. Без глубокого знания этих дисциплин какой же я командир? Вот и пошел учиться. Горлом теперь не возьмешь, нужны хорошие знания.

И овладевал он ими без устали, а позже умело использовал на практике. В военные годы Пестов показал себя умелым авиационным военачальником, командуя авиасоединениями. В послевоенное время он возглавлял военно-воздушную академию в Монино, занимал другие ответственные должности.

Анатолий Степанович Кравченко до поступления в академию несколько лет работал летчиком-инструктором в одной из летных школ Закавказья, а первый свой боевой орден Красной Звезды получил в 1937 году за обучение испанских летчиков смело летать на истребителях и грамотно драться с гитлеровскими асами в небе Испании. Он и его боевые друзья, добровольцы республиканской армии, внесли достойный интернациональный вклад, помогая свободолюбивым испанцам в овладении летным мастерством. В неимоверно трудных условиях испанские летчики обучились вести борьбу с фашистскими стервятниками. На командном курсе нашей академии учились не только летчики, но и будущие летнабы. Я в военно-воздушную инженерную академию поступил уже после окончания артиллерийской школы имени М. В. Фрунзе в Одессе. Мечтал стать истребителем, но был зачислен на отделение летчиков-наблюдателей. Уже будучи слушателем академии, я все-таки подал рапорт с просьбой разрешить мне одновременно овладевать боевой профессией истребителя. Но когда рапорт по команде дошел до наркома К. Е. Ворошилова, он написал на нем: "Нам нужны командиры и начальники штабов с высшим авиационным образованием. Таковых и готовит академия. Летчиков же готовят авиационные школы. Экс- терном сдавать не разрешаю". Так и не осуществилась моя мечта летать на истребителе.

В притихший зал вошли командующий ВВС Московского военного округа комбриг И. Т. Еременко, начальник академии комдив 3. М. Померанцев и начальник командного факультета полковник М. Д. Смирнов. Быстро проследовали к стоявшему на возвышении большому полуовальному столу. Окинув взглядом находившихся в зале слушателей, Еременко спросил у Померанцева:

- Это и есть весь выпускной курс, Зиновий Максимович?

- Так точно, товарищ комбриг!- отчеканил начальник академии.

- Не густо.