Решения принимались на земле

В ту пору я еще не был знаком с комбригом Лавриком лично, но слышал о нем немало. Имя смелого летчика и строгого, взыскательного командира пользовалось широкой известностью в авиации еще до войны. Принял он меня приветливо, однако, когда я попытался выяснить, зачем столь спешно вызван в штаб, ответил уклончиво: скоро, мол, все узнаете сами. Тут же предложил мне отправиться на аэродром, а оттуда на самолете в городок на побережье Каспийского моря.

- Там вас ждут товарищи. Еще находясь в воздухе, я обратил внимание на не совсем обычное явление: под Сальянами прямо в поле, на стерню недавно убранной пшеницы, один за другим совершали посадку истребители И-16. Их было уже несколько десятков. Вокруг белели палатки, дымили походные кухни. По полю сновали бензозаправщики.

Как только доставивший меня из Тбилиси У-2 приземлился, я предстал пред своим начальством - никогда не унывающим, веселым, жизнерадостным И. И. Ивановым, интеллигентным, очень внимательным к людям П. Н. Жемчуговым и, как всегда, по-хорошему беспокойным Б. П. Калошиным. Вчерашнее руководство дивизии, теперь они соответственно занимали должности командующего, военкома и начальника штаба ВВС общевойсковой армии.

Борис Петрович ознакомил меня с поставленной армии задачей. Ее войскам предстояло в соответствии с ранее заключенным советско-иранским договором на рассвете 26 августа под прикрытием авиации пересечь государственную границу, сломить возможное сопротивление профашистских элементов на территории Ирана, овладеть опорными пунктами на рубеже Зенджан, Казвин, южное побережье Каспийского моря. Буквально в считанные часы необходимо было спланировать действия авиации, довести боевые задачи до исполнителей и обеспечить выполнение плана.

Исходные данные по авиации оказались весьма скромными: два истребительных авиаполка на самолетах И-16 с пушечным вооружением.

- Вот и планируйте, чтобы все было в ажуре, как вас учили в академии. В вашем распоряжении день и две ночи,- поставил задачу майор Иванов.

Почти двое суток напряженной работы без сна и отдыха! Всю первую ночь вместе с Б. П. Калошиным мы провели за разработкой плана. Днем ставили и уточняли боевые задачи летному составу 36-го и 205-го авиаполков. Пришлось побывать во всех эскадрильях, беседовать с их командирами. Не менее напряженной была и вторая ночь - выдвижение к границе, где сосредоточивалась оперативная группа армии. Но усталости как-то не чувствовалось. Ее компенсировали молодость, неукротимое стремление как можно лучше, точнее и организованнее выполнить задание командования, теперь уже не учебное, а боевое.

В 6 часов утра 26 августа загруженные до отказа боеприпасами восемь групп истребителей взмыли в воздух и ушли курсом на Ардебиль и Пехлеви, возвещая о начале операции по пресечению далеко идущих коварных планов немецко -фашистского командования на Ближнем Востоке. Под воздушным прикрытием через границу двинулись советские наземные войска. В неприятельском стане поднялся переполох. Враждебные нашей стране силы, все фашистское отребье, свившее осиное гнездо на территории Ирана, спешно ретировались в южном направлении, подальше от советско-иранской границы.

Наши сухопутные войска растекались по обширной территории Ирана так быстро, как только было возможно. Стремясь поскорее достигнуть заданного района, некоторые командиры теряли оперативную связь с вышестоящими штабами. Летчикам приходилось разыскивать "потерявшиеся" части, докладывать начальству об их местонахождении. И еще одну важную работу выполняли многие летчики - разбрасывали над селениями и городами Ирана листовки, в которых говорилось, что Советское правительство ввело свои войска на иранскую территорию временно, в соответствии с договором от 1921 года, и объяснялась цель их ввода.

Поход советских войск в Иран имел большое политическое, военное и военно-экономическое значение. Он позволил в самое трудное для нашей страны время устранить реальную угрозу прорыва войск фашистского блока в Закавказье с юга. Ликвидация такой опасности дала возможность командованию Закавказского фронта начать переброску части своих сил в районы Ростова и Тамани, где шли упорные бои с противником. Одновременно на юг Ирана ввела свои войска Великобритания. У правительства Черчилля была своя цель: но допустить прорыва немецко-фашистских войск к тогдашним английским колониальным владениям, в частности в Индию.

Когда надобность в поддержке и прикрытии вошедших на территорию Ирана советских сухопутных войск минула, И. И. Иванов, П. Н. Жемчугов, Б. П. Калошин и я снова вернулись в 27-ю авиадивизию. Некоторое время спустя наша дивизия была перебазирована на территорию Краснодарского края, где на самолетах И-153 и И-16 впервые и вступила в воздушные бои с фашистами.

Делясь со мной впечатлениями о первом воздушном бое, командир 347-го истребительного авиаполка Анатолий Кравченко отметил, что атаковать немецкие истребители на "Чайке" непросто: у "мессера" преимущество в скорости и вооружении.