Реши это

Мы замолчали, а моя мать поднялась со своего места, взяла гитару и отнесла ее в открытый футляр на кухонном столе. Вернувшись, она села рядом с Ником, прихватив с собой коробку с салфетками.

– Знаешь, – мягко сказала мама, – ты один из самых храбрых людей, которых я когда-либо встречала.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Я понимаю, что ты пытаешься оттолкнуть свою боль, как физическую, так и эмоциональную, как несущественную, но, дорогой, это совсем не так.

Он изо всех сил старался не сорваться. Я видел, как он напрягся.

– Ты был таким сильным, – сказала она, ее голос надломился. – Твоя мать гордилась бы тобой.

– Нет, – возразил он. – Я потерял себя и...

– Ты жил, – непримиримо поправила она его, – и ты победил. У тебя хватило стойкости, чтобы выбраться, а потом победить свои пороки.

Его взгляд оставался прикованным к ней.

– Как ты славен.

Ее слова, сила в них, уверенность окрылили его, и через несколько минут он смахнул слезы и вновь сосредоточился на мне.

– Ты видел видео с лошадьми?

Я покачал головой.

– А что, если мой отец проболтается и расскажет людям о том, как я трахался с теми парнями?

– Не станет. На него будет наложен запрет, но помимо этого, я подозреваю, его адвокаты посоветуют ему признать себя виновным в суде, надеясь, что им удастся смягчить обвинения против него. Он будет сотрудничать и вести себя как можно лучше, чтобы добиться такого результата, а это значит, что ему придется заткнуть рот и играть в игру.

– Это только мое слово против его.

– Нет, милый, – сказал я, и мой голос сорвался, перейдя в шепот. – Есть видео. Власти могут увидеть, что он позволил с тобой сделать. Он говорит, почему он не только позволил, но и приказал это сделать. Он говорит о том, что видел запись твоего секса и хотел преподать тебе урок.

– Верно, – согласился он с глубоким вздохом. – Это было так давно, и я так старался забыть об этом, что иногда понимаю, что частички этого уже исчезли из моей памяти.

– К твоему сведению, – заявил я, потянувшись к нему, но остановился прежде, чем моя рука задела его, – двое из тех, кто тебя избивал, мертвы, а третий сидит в тюрьме пожизненно за убийство другого человека, которое произошло до того, как это случилось с тобой.

– Мертвы?

– Да.

– Двое из них?

– Да.

– А последний сидит в тюрьме?

– Его тоже обвинят в нападении на тебя, и на него будет наложен запрет.

Он встал, обойдя меня, и подошел к кухонному столу, где лежала гитара в чехле. Он нежно провел по грифу, глядя на него так, словно в нем заключались все секреты Вселенной, а затем вернулся обратно, опираясь на кресло напротив того, где сидел несколько минут назад.

– Они заберут у моего отца всех лошадей?

– Твоего отца посадят в тюрьму, – сказал я ему. – Это факт. Я думаю, что землю и все, что на ней находится, продадут, чтобы расплатиться с теми, кто подаст на него в суд. Ты сможешь купить лошадей на аукционе, если это то, что тебе нужно. Я уверен, что твой адвокат сможет договориться о покупке лошадей и их доставке в твой заповедник. Я не знаю, что можно сделать с землей, вероятно, твои сестры имеют на это право, но ты можешь поговорить со своим адвокатом. Если ты сможешь ее купить, то дом и конюшни можно будет снести бульдозером.

– Откуда ты знаешь, что я хочу снести дом и конюшни?

Я пожал плечами.

– Это просто предположение.

Он быстро кивнул.

– Арест моего отца все равно будет во всех новостях, и социальные сети сойдут с ума.

– Да, – торжественно сказал я. – И люди будут спрашивать тебя об этом, так что тебе нужно решить, что ты хочешь сказать по этому поводу.

– Мои сестры всегда защищали его, – прошептал он. – Они никогда не верили мне.

– Ты им рассказал?

Он кивнул.

– Ты никогда не сказал мистеру Коксу.

– Нет. Он понятия не имеет.

– Тебе, наверное, стоит позвонить ему в ближайшее время, разбудить его и запустить пиар-машину, – сказал я ему. – Тебе нужно опередить события, чтобы это была твоя история, а не чья-то еще.

Я видел, как сузились его глаза, когда он смотрел на меня.

– Говори, что бы это ни было.

– Ты тоже нарушил доверие.

– Да.

–Ты поступил неправильно.

– Да, – согласился я. – И я заплачу за это.

– Даже если ты сделал это по всем правильным причинам, это все равно неправильно.

– Без вопросов.

– Ты мог бы прийти ко мне с телефоном и попросить воспроизвести сообщение.

– Безусловно.

– Почему ты этого не сделал?

– Моя интуиция подсказывала, что нужно действовать. Просить прощения позже, но уничтожить угрозу сейчас.

– И ты это сделал.

– Да.

– Ты бы простил меня, если бы я вот так вторгся в твою личную жизнь?

Мне пришлось задуматься.

– Я не знаю.

– И все же ты хочешь, чтобы я тебя простил.

– Больше, чем ты можешь себе представить.

– Это было ужасно, и если бы это был кто-то другой, кроме тебя, то все было бы кончено, – сказал он, вставая, чтобы подойти к концу дивана и сесть рядом со мной. – Но ты... ты создал для меня дом, и он стал для меня нормой, и я должен поблагодарить тебя за это.

– Ты сам это сделал, – хрипловато сообщил я ему, и мой голос дрогнул.