Решимость: почти святой Брайан

– Превозносимый Хоакин! Вы потрудились пересечь залу… ради меня?

– Именно, маркиза. Здесь все танцуют, хотелось бы и мне отметиться в этом деле.

– И вы быстро решили, что Красивейшая из женщин достойна встать с вами в пару? Но я не танцую… видите ли, у меня сегодня правило: не ступлю и шагу по этому полу, пока мои туфли не будут поцелованы моим кавалером.

– А хороши ли ваши туфли?

– Посмотрите, – Моргана присела обратно на свой стул и вытянула вперёд ноги, чуть приподняв край платья. Туфли куда как хороши – белые, расшитые голубоватым стеклярусом и переливающимся, словно кровь крылатых, перламутровым бисером. То же сравнение пришло на ум Классику. Он его озвучил и похвалил за выбор, но к теме поцелуев не вернулся.

– Их выбрал Хайнек Вайсваррен, – сказала она.

– Что ж, крылатые любят оттенки, близкие к цвету своей крови. Примерно как люди считают самым красивым цветом – красный.

– Как вы любите чёрный.

– Вы улыбаетесь, но вам скучно, – решил заметить Классик.

– Вы часто заставляли меня скучать. Сегодня вы говорите умные вещи, и я это люблю в последнее время, но в данный момент, простите, я бы хотела послушать комплементы или, даже, попросту потанцевать, пошутить…

Моргана почуяла в Классике неудовольствие. Он был слишком серьёзен для того, чтобы она могла продолжать нести околесицу и ощущать себя властительницей его сердца. Нужен тактический приём.

Она демонстративно оглянулась и перестала улыбаться. Воспользовавшись немного неловким молчанием, сковавшим губы окружавших её сейчас поклонников, она сказала Классику:

– Пожалуй, вы своей серьёзностью всё же сбили мне настроение. Теперь расплачивайтесь – вы же сможете составить мне компанию в прогулке до балкона?

Классик, ни слова не говоря, протянул ей руку.

Когда он положил её ладошку на сгиб своего локтя, между ними пробежала искра. Причём, кажется, только слепой не заметил её. Это было неожиданно, иррационально. Моргана ощутила натуральное смущение и поняла, что краснеет и не могла ничего с собой поделать – она опустила голову и спрятала глаза. Но тут же почувствовала в Классике намёк на улыбку. Он чуть быстрее обычного выдохнул и замер. Моргана стала медленно поднимать глаза к его губам и убедилась, что он действительно улыбнулся – не смотря на то, что его губы больше не изгибались, лицо его, насколько она могла судить, уже было куда более довольным. Она подумала, что дала ему понять, что он её заинтересовал, и тем совершила вторую ошибку, о которой предупреждал её Сапфир. Чтобы убедиться в этом, она продолжила смотреть на Классика и взглянула в его глаза.

Взгляд его был сексуально-оценивающим и вместе с тем непередаваемо тяжёлым из-за его вечно как будто припухших век или из-за того, что зрачки, в форме сглаженных треугольников, словно резали его необычно светлые для перевёртыша глаза.

Они уже вышагивали по залу. Перевёртыши, крылатые, фиты и люди расступались перед ними так, чтобы не приведи случай не оказаться даже на расстоянии вытянутой руки от Классика.

– У вас светло-голубые глаза? Мне это не кажется? – шокированным шёпотом, не скрывая внезапный ужас, спросила Моргана.

– Никто обычно не обращает внимания, – мягко сказал Классик. – Но раз вы заметили, то скажу… они просто выцвели от времени. Мне много лет, вы должны были знать это.

– Я знала. Но… разве глаза перевёртышей не регенерируют?

– Медленнее, чем всё остальное тело. Они белеют почти с той же скоростью, что и регенерируют. На доли мгновений в год они выцветают больше, чем восстанавливаются. Таким образом, у достаточно древних перевёртышей глаза светлы.

– А как объяснить их голубизну?

– Я много времени провёл под светом красных звёзд и в красном смоге.

– И как это всё объясняет?

– О… милочка, подумайте на досуге. Может быть, через сотню-другую лет вы сделаете своё маленькое открытие и поймёте.

– Да вы меня сердите сегодня, – Моргана чуть помолчала. – А с вами нельзя ссориться.

– Это верно. Помнится, раньше вы не затруднялись подобными проблемами, – он уже привёл её на балкон. Его глаза внимательно вглядывались в темноту.

– Раньше… было раньше.

– Хотите прошлое оставить в прошлом?

– О, как скучно! Хоакин! Я просто до безумия не хочу вспоминать обо всём этом…

– Неужели со мной было так плохо?

Моргана невесело усмехнулась.

– Если вопрос в том, насколько было плохо, то правильного ответа нет. Мне было интересно, когда вы оттачивали на мне приёмы убийств, мне было достаточно хорошо, когда вы отдавали меня своим солдатам-шипастым и замечательно, когда – красавчикам-инуэдо. Но сейчас я понимаю, что вы попирали мою красоту, смеялись над ней. Это тело – разрубленное на куски вашими мечами или проколотое шипами солдат… разве я была этого достойна? Разве для таких вещей нужно было покупать женщину?

Классик облокотился на перила балкона и посмотрел на двоелунное хождение. Тонкий серп розовой луны нижним концом почти соприкасался с серпом голубой луны, той, что младшая сестра Эсцены.

– Бал приурочен к парным танцам небесных светил? – спросил Классик.

Моргана приняла подобную позу и тоже стала смотреть на луны.