Республика Августа

германцы пытались открыть себе путь в Галлию, закрытый для них Цезарем. После отъезда Агриппы правителем Германии остался Марк Лоллий, пользовавшийся полным доверием Августа и заслуживавший его своими достоинствами. После присоединения Галатии Лоллий был первым ее правителем и был консулом 21 год. Это был человек умный и энергичный, но очень жадный; он пользовался дружбой с Августом с целью очень ловко и не компрометируя себя собрать громадное состояние и в данный момент в согласии с Ликином притеснял галлов, наполняя одновременно и свою кассу, и кассу государства. Поэтому он не мог пользоваться расположением галлов. На этом основании, а также вследствие внезапности нападения и, наконец, может быть, какой-нибудь допущенной ошибки Лоллий не сумел отбросить нападавших за Рейн; он был разбит в нескольких стычках, потерял орла пятого легиона и в страхе послал просить помощи у Августа. Сын Цезаря должен был тотчас же двинуться на помощь, чтобы уничтожить возрождавшуюся германскую опасность и обуздать мятежных галлов.[521]

Эти известия должны были на время отвлечь в Италии и Риме общее внимание от внутренних дел и скандальных процессов о прелюбодеяниях. Казалось, что новый Верценгеториг готов появиться в Галлии в тот момент, когда половине европейских провинций угрожала война. С другой стороны, Август, все еще озаренный блеском славного соглашения, заключенного с парфянами, должен был спрашивать себя, как отразится этот европейский кризис на Востоке, где равновесие поддерживалось только чудом. Что ему делать, если Фраат воспользуется удобным случаем и затруднительным положением Августа, чтобы вновь захватить Армению? Боги, казалось, давали самыми фактами иронический ответ на поэтические мольбы столетнего гимна. По счастью, рядом с Августом стоял Агриппа, и оба принцепса могли быстро принять необходимые меры. Признали, что в столь опасный момент сыну Цезаря необходимо отправиться в Галлию, где одно его имя произведет большое впечатление на ход военных действий и будет стоить нескольких легионов. Агриппа, напротив, должен был отправиться на Восток, чтобы поддержать там порядок своим присутствием, а если этого будет недостаточно, то и вооруженной силой, пока Август будет восстанавливать порядок в Европе. Рим и Италия были поручены Статилию Тавру, получившему от сената по древнему обычаю титул preafeclus urbi.[522]

Публий Силий, правитель Иллирии, уже выступил против паннонцев и жителей Норика, чтобы отразить их из Истрии; после освобождения этой провинции он должен был обратиться в долину По и отправиться сражаться с восставшими альпийскими народами.[523]

Эти распоряжения получили полное одобрение сената. Агриппа отправился на Восток вместе с Юлией,[524]

несмотря на возобновленное Августом древнее запрещение. Быть может, казалось неблагоразумным после утверждения закона de adulteriis оставлять ее в Риме вдали от мужа и отца, в полной свободе принимать ухаживания и выслушивать глупые комплименты пустого и изящного Семпрония Гракха. Возможно также, что Агриппа торопился пополнить пустоту, произведенную в его семействе усыновлениями Августа. Август, со своей стороны, освятив храм бога Квирина,[525] взял с собой Тиберия, который в тот год был претором (сенат позволил исполнять его функции его брату Друзу), с целью иметь с собой молодого человека, в уме и благоразумии которого он был вполне уверен.[526] Но когда он прибыл в Галлию, имя Цезаря уже отбросило германцев за Рейн. Август нашел Галлию очищенной от завоевателей и борющейся с одним Ликином, который, впрочем, был страшнее всякого завоевателя.