Республика Святой Софии

Согласно Новгородской первой летописи, во всех особо торжественных случаях (освящение храма, крестный ход, молитва об избавлении от мора, прекращение гражданской смуты) архиепископа сопровождают «попы и игумены», то есть представители и белого и черного духовенства «заедин»: «И приехаша послове изо Пскова, биша челом владыце Василию, ркуче так: „богови тако изволшю, святой троице, детем твоим пьсковицем бог рекл жити дотоле, чтобы еси, господине, был у святой Троици и детии своих благословил псковиц“. И он не умедли поеха, поимя собою архимандрита Микифора, игумены, попове…»[327] Таким образом, источники свидетельствуют, что архимандрития входила в состав церковной организации Новгорода, а архимандрит Юрьева монастыря занимал второе по значимости место в иерархии, подчиняясь непосредственно архиепископу.

Власть архиепископа Новгорода над монастырями подтверждается многими письменными источниками. В грамоте конца XIV в. митрополита Киприана новгородскому архиепископу Иоанну подчеркивается, что все внутрицерковные дела подведомственны исключительно владыке: «…никто же не смеет ни един крестьянин, ни мал, ни велик, вступаться в тая дела. Аще ли который от тех игумен, или поп, или чернец имет отиматися мирскими властелины от святителя, такового божественные правила извергают и отлучают». При этом особо отмечалось, что «елико есть монастырев, и игумены да будут у него в покорении и в послушании, и весь чин иноческий».

С XIV в. некоторые монастыри получили право самостоятельного суда над своими людьми. К примеру, получил такое право Спасский Верендовский монастырь[328]

. Однако владыке в таких случаях предоставлялся апелляционный суд и возможность личного разбора дел при «подъездах», т. е. посещениях монастырей. При «смесном» суде (когда одной из заинтересованных сторон был светский новгородец, а другой — монастырский человек) дела решались с владыкой или его наместниками во владычных палатах. Причем как особую милость владыка мог дать монастырям жалованную грамоту, устанавливающую обязательство явки на суд только по владычной «позовной грамоте». Сохранились такие грамоты архиепископов Евфимия, Ионы и Феофила Спасскому Верендовскому монастырю[329].

Итак, на вершине иерархической пирамиды новгородской церкви находился архиепископ Новгородский. В его прямом ведении находились все «церковный люди: игумен, игумениа, поп, диякон и дети их, а кто в крилосе, попадия, чернец, черница, проскурниця, паломник, свещегас, стороник, слепец, хромец, вдовиця, пущеник, задушьныи человек, изгои трои: попов сын грамоты не умеет, холоп из холопьства выкупится, купец одолжает; а се четвертое изгоиство и себе приложим: аще князь осиротеет; манастыреве, болници, гостинници, странноприимъници, то люди церковный богаделныи…»[330]

Избирался архиепископ всенародно на вече. Этот ритуал как бы подтверждал, что весь Новгород согласен признать своего владыку. В летописи так описывается эта процедура: в 1324 г. «сдумавше новгородци и игумени и попове и черньци и весь Новъгород, възлюбиша вси богом назнаменана Моисия… и възведоша и на сени, и посадиша и в владычни дворе, дондеже позовет его митрополит»[331]

.

Однако, по свидетельству той же Новгородской первой летописи, не всегда такое решение принималось быстро. В 1330 г. «много гадавше новгородци, и быша без владыкы с 8 месяц, и възлюбиша весь Новъгород и игумени и попове богом назнаменана Григорья Калеку, мужа добра и смерена, попа бывша у святою Козмы и Демьяна на Холопьи улици; и пострижеся в святыи ангельскыи образ, месяца генваря, и наречен бысть Василии, и посадиша и в владычни дворе, дондеже послют к митрополиту»[332].

Выражение «богом назнаменана» вполне может означать, что выбор архиепископа был решен жребием. В дальнейшем в летописи приводится обряд выборов архиепископов по жребию из нескольких кандидатов. Так, в 1359 г. «много же гадавше посадник и тысячкой и весь Новъград, игумени и попове, и не изволиша себе от человек избрания сътворити, но изволиша собе от бога прияти извещение и уповати на милость его, кого бог въсхощет и святая Софея, того знаменает; и избраша три мужи: Олексея чернца, ключника дому святыя Софея, и Саву, игумена Онтонова манастыря, и Ивана, попа святыя Варвары; и положиша три жребиа на престоле в святей Софеи, утверьдивше себе слово: егоже въсхощет бог и святая Софея, Премудрость Божиа, своему престолу служебника имети, того жребии да оставит на престоле своем. И избра бог, святая Софея святителя имети мужа добра, разумна и о всем расмотрелива Олексиа чернца, и остави жребии его на престоле своем, и възведоша его на сени честьно весь Новъград»[333].