Республика Святой Софии

Известно, что Симеон и сопровождавшие его новгородцы обещали митрополиту вернуть ему право месячного суда в Новгороде. Впоследствии Фотий писал, что «послы новгородские давали таково слово, что им было старины отступитися Церкви Божией и мне»[718]

. Свое обещание архиепископ Симеон выполнил своеобразно. Вернувшись в Новгород, он соорудил церковь в честь московского святого митрополита Петра на воротах у северо-западного угла Софийского собора. На этом «покорность» новгородского владыки закончилась. Суд в Новгороде митрополит Фотий при владыке Симеоне так и не получил. История повторилась и при поставлении следующего Новгородского архиепископа — Евфимия Брадатого. Он также «ялся» митрополиту «старину церковную отправити», но после подавления постарался забыть о своем обещании. В результате в 1430 г. митрополит Фотий предпринял репрессивные меры по отношению к непокорным новгородцам. Глава Русской церкви отказался совершать хиротонию избранного новгородцами владыки Евфимия II, пока тот не выразит полную покорность митрополиту.

Сохранилась грамота митрополита Фотия тверскому епископу Илие, в которой Фотий разрешил тверскому владыке рукополагать священников из тех приходов Новгородской епархии, которые граничили с Тверью. На основной же территории Новгородской земли процесс формирования церковного клира волей митрополита был вовсе остановлен до исчерпания конфликта с новгородцами. Возмущенный коварством новгородцев, митрополит писал: «Ино преже, как есмь пришел на святейшую митрополию Рускую с грамотою святаго патриарха и всего святаго вселеньскаго Збора, и послы святаго царя и святаго патриарха и святаго Збора, со вселеньскыми грамотами посланные к ним о церковной старине, и были у них, чтобы старины церковные — суда позывного отпустилися Церкви Божией и мне, святителю, по старине митрополии Киевские и всеа Русии; и они (новгородцы. — О.К

.) старины не отпустилися. И потом был у меня владыка Иван и ял ми ся был ту старину церковную отправити, да не отправил. И потом прислали ко мне Симеона, а после того Еуфимиа, и яз тех обею поставил им во владыки, и те владыки такоже ми ся были яли старину церковную отправити. А и все те ми послы новгородцкыи давали таково слово, что им было старины отступитися Церкви Божией и мне. Да как те владыки тое старины церковные не отправили; тако и те новгородцы не отступилися тое старины Церкви Божьей и до сего времени. А та Божиа Церковь вдовьствует, а христианом пастыря несть»[719]

. Но и эта мера ни к чему не привела. Новгородцы сочли, что «пастырь» у них все же есть, хоть и непоставленный. 1 июня 1431 г. митрополит Фотий умер, а митрополит Герасим «поставил и благословил» Евфимия. Вопрос о митрополичьем суде фактически был решен в пользу новгородцев.

Теперь попытаемся разобраться, только ли политическим стремлением Новгорода к независимости и нежеланием платить судебные пошлины можно объяснить упорное сопротивление новгородцев суду митрополита? Несомненно, политическая сторона дела была очень важна. Однако при необходимости новгородцы предпочитали уступить требованиям митрополита и великого князя Московского, но не перейти под руку великого князя Литовского или перекреститься в католичество. Денежный вопрос не являлся главным в споре. Во время приездов митрополита новгородцы не жалели средств на пиры и подарки. Но они неизменно отказывали митрополиту в праве суда.

Явно была еще одна причина такого упорства. И помогает ее раскрыть памятник права, известный под условным заглавием «Правосудие митрополичье»[720]. Исследователи связывают этот памятник с судебной политикой по отношению к Новгороду митрополита Киприана. Начинается документ словами: «А се есть правосудие митрополичье»[721]. Далее в нем перечисляются те судебные дела, которые мог рассматривать митрополит в свой приезд — душегубство, воровство, оскорбление, драки, насилие, семейные дела (двоеженство, развод), а также даются наказы по судопроизводству. Нормы уголовного, гражданского, процессуального, брачного и церковного права были заимствованы из распространенных на Руси в XIV–XV вв. памятников — Правды Русской и Устава князя Ярослава Пространной редакции и, естественно, не учитывали местных новгородских особенностей. К примеру, в пункте 20 «Правосудия» дается наказ епископам лично присутствовать на суде, а не просто читать судебные «списки» (а затем, вероятно, накладывать резолюции). В то же время пункт 5 Новгородской Судной грамоты упоминает трех вершителей суда в Новгороде — посадника, тысяцкого и владычного наместника, а также их судей. То есть владыка в Новгороде не всегда лично решал вопросы, подлежащие его суду. Архиепископа замещали его наместник и судья.