Реставратор

Его нежелание уточнять только разожгло моё любопытство. Он мог ещё этого не знать, но моё упорство иногда граничило с одержимостью, если я что-то взяла в голову.

— Убийцу поймали?

— Нет.

— Есть шанс, что эти два убийства могут быть связаны? Я просто спрашиваю, — и тут же поспешила добавить: — Я буду проводить здесь много времени в одиночестве. Это всё немного нервирует, мягко говоря.

Держась более чем осмотрительно, Девлин посмотрел на меня с непроницаемым лицом.

— По прошествии пятнадцати лет я сказал бы, что смело думать о связи, но всё же не рекомендовал бы вам приходить сюда одной. Хоть это место и в черте города, оно довольно изолированно.

— А городские кладбища, особенно в стороне от проезжих дорог, как магнит, притягивают преступников.

— Именно. Вы не можете пригласить кого-нибудь работать вместе с вами? Помощника или кого-нибудь в этом роде?

— У меня будет много помощников с уборкой. До тех пор я буду осторожна.

Казалось, Девлин хотел что-то ещё добавить, но вместо этого отвернулся с коротким кивком.

— Могу я кое-что спросить?

— Да?

И снова колебания. Та же скрытность и настороженность.

— Я убила множество часов на исследование истории кладбища и всё же впервые слышу о другом убийстве. Как это возможно?

— Возможно, вы искали не в том месте.

— Не думаю. Я всегда читаю всё, что могу достать, о каждом кладбище, которое реставрирую. Не только окружные отчёты и церковные книги, но также всегда внимательно просматриваю газетные архивы.

— Зачем?

— Трудно сказать, но погружение в историю даёт мне уникальную ретроспективу. Реставрация не сводится к выдёргиванию сорняков и чистке надгробий. Это возрождение места.

— Вы, кажется, сильно увлечены своей работой.

— В противном случае я бы выбрала другую профессию. А вы?

Девлин перевел взгляд с меня на окружавшие нас могилы, но даже мимолётного взгляда в мою сторону хватило, чтобы на душе стало немного теплее.

— Думаю, да, — пробормотал он голосом мягким, точно прохладный шёлк.

— О том теле… — напомнила я.

Он вернулся к старой теме с нежеланием.

— Есть причина, по которой вы не нашли эту информацию в газетах.

— Какая причина?

— Совместное усилие определённых сторон, включая семью девочки, по сохранению расследования в тайне.

— Как им это удалось?

— В этом городе важнее всего то, с кем ты знаешься. Особенно среди высшего сословия. Люди, наделённые властью и влиянием, склонны «смыкать ряды».

Его голос выдал давнее презрение, и я вспомнила тётино замечания о Девлинах с Юг оф Брод, богатой аристократической семье, которая могла проследить свои корни до времён основания города. Если Девлин дальний родственник из «нечистой» генеалогической ветви, это могло объяснить его отношение.

— В то время начальник полиции, мэр и редактор самой крупной местной газеты были выпускниками Эмерсона. Убийство на территории вуза нанесло бы огромный ущерб репутации заведения.

Я потёрла внутреннюю часть локтя, куда нацелился комар, так как забыла там побрызгать.

— Но почему семья жертвы согласилась на неразглашение?

— Делакуры — чарльстонские аристократы. Если вы хоть что-то слышали о том классе особняков, то знаете, что там готовы избежать скандала любой ценой. Я много чему сам стал свидетелем и всё же был потрясён, как далеко готовы зайти эти люди, лишь бы защитить фамильную честь.

— Даже замолчать убийство?

— Если убийство несёт за собой оскорбление и позор, то да. Эфтон Делакур была семнадцатилетней прожигательницей жизни, неразборчивой искательницей острых ощущений. Она злоупотребляла наркотиками и алкоголем и, по слухам, баловалась оккультизмом. Неплохой материал для сенсации.

Что-то в его голосе, в настороженном взгляде ускорило мой пульс.

— Что значит, баловалась оккультизмом? Проводила спиритические сеансы?

— Более мрачные вещи.

— Более… мрачные?

Девлин не ответил.

— Как именно она умерла? — надавила я.

— Вы не захотите знать подробностей. Поверьте на слово, — спокойно ответил он.

Я вспомнила, как он отвёл взгляд в ту ночь на кладбище, когда я поинтересовалась причиной смерти. Теперь мне стало интересно: его нежелание озвучивать определённые аспекты убийств — как старого, так и нового — связано с профессиональным благоразумием, или же осмотрительность, с которой он отвечал на мои вопросы, объяснялась его воспитанием и характером. Судя по тому, что я увидела, он в чём-то казался человеком прошлых поколений и мог расценивать свою роль защитника как выходящую за пределы обязанностей детектива.

Странно, но меня не задело его старомодное отношение. Думаю, в какой-то мере это питало юную фантазию, которая все эти одинокие года сидела на постоянной диете в виде Джейн Эйр и мистера Рочестера, Баффи и Ангела.

Как бы то ни было, я была полна решимости вытянуть из Девлина всю историю. Казалось, он это почувствовал и, к моему удивлению, продолжил без дальнейшего побуждения.

— Как много вы знаете о студенческих тайных обществах?

— Почти ничего. Мне известно о «Черепе и костях». Я также знаю, что такого рода сообщества любят использовать кладбищенские образы, так что их эмблемы и символы иногда можно найти на старых надгробных камнях.