Ресторан «Хиллс»

Я с ужасом представляю себе перевозки, сколько всего необходимо было перевезти, возить и возить до бесконечности, чтобы Блез мог блистать тут у нас – как он блистает сейчас за постоянным столиком Хрюшона, 10-м, – то и дело поднося к губам чашечку с эспрессо. Каково происхождение мрамора под скатертью? Он доставлен из Больцано? А керамика откуда? Из Венгрии? Костюм из Лондона, ну то есть, скроен и сшит он в Лондоне, а вот ткань откуда? Ткань отсюда, подкладка оттуда. Галстук, возможно, из Шотландии, он сшит из материи с тартановым рисунком. Запонки я узнаю, такие производит известный модный дом во Франции. Туфли от Ломбардо, я это сразу заметил, а носки, сдается мне, американские, хотите верьте, хотите нет. Носки он приобрел в «Гриман-Маркус». И так далее. Даже парикмахер у него залетный. Я знаю, что наш Блез стрижется в салоне «Федерер» у португальского парикмахера и стилиста Жоао Фуэнтеса. Парикмахер прилетел из Португалии, носки же летели сюда из США. И так далее. А кофе-то, кофе: кофейные бобы собраны в мешки, перетащены, перевалены, перевезены по суше и по морю из самой Боливии, и меня сейчас посетила вот какая мысль, клаустрофобская такая мысль, что единственное в моем поле зрения, в зале ресторана «Хиллс», где я стою и исподтишка разглядываю Блеза и его окружение, единственное здесь, что произведено в Норвегии, это молоко, плещущееся на дне молочника. Но и в этом случае коровушку доил фермер, с больной ли психикой, нет ли, где-то далеко в горах, и молоко было разлито по бидонам и булькало и плескалось весь долгий млечный путь до столицы, где оно завершило путешествие в миниатюрном молочнике от гебрюдер Хепп, поставленном мною перед Блезом. Все привозное. Нашему зданию много-много лет, но внутри него нет ничего, произведенного на месте. Суммарно наше европейское гранд-кафе здесь, в центре Осло, воспринимается как дивный лоскутный ковер. Его существование обеспечивается благодаря поступлениям со всех концов света, все части света прочесываются в поисках тканей и средств, материалов – и идей. Ибо идеи-то происходят, разумеется, из Вены, или Парижа, может быть, из Берлина, и какие-то мелочи копируются из забегаловок и кабаков Амстердама или Роттердама, где перебывали многие поколения норвежских моряков. И в то же время «Хиллс» является одним из тех институтов, которые являются определяющими для столицы, которые придают Осло своеобразие, это место, куда сходятся ведущие издалека пути. Этот зал, это помещение, где я сейчас и всегда стою в своей официантской форме, представляет собой запутанный клубок натасканных феноменов, и мне иногда делается нехорошо при мысли, что наше в высшей степени автохтонное, овеянное традициями и неизменное заведение являет собой мозаику из натасканных и притараненных сюда вещей и обычаев. Тут у нас целый конгломерат, скопление натасканного, и я нередко погружаюсь в размышления о всех тех транспортных маршрутах, которые были проложены, протоптаны и поддерживаются в рабочем состоянии, и которые с самых разных сторон ведут к «Хиллс» ради того, чтобы все натасканное нашло дорогу сюда, в «Хиллс», а здесь – в подвал и на кухню, и было подано мною на столики, на мраморную столешницу перед Блезом. Со всех концов света сюда, в Европу, в Северную Европу, в Осло, до самого «Хиллс» тянутся пути. Утренние часы здесь, у нас, с нашим уровнем традиций и качества, непредставимы без танкеров, пригородных перевалочных баз, железнодорожных стрелочных переводов, погрузочных платформ, грузовых стропов, семитрайлеров, отбельных чанов, обеденных перерывов транспортников и их кратких отлучек на перепих, без поддонов и кранов. Сколько обширных угодий и земельных участков Европы и других уголков мира расчищаются от строений, обращаются в пустыри и раскатываются под цели транспортных перевозок, и как же истощается все вокруг из-за бесконечных потоков транспорта, ради того, чтобы Блез мог размеренно подносить к губам чашечку с эспрессо и ощущать собственную сопричастность Европе – нет, этого нам никогда не узнать. Перевозки необходимы, потому что благодаря им оказывается возможной торговля, слышал я (наверняка от Эдгара), а без торговли в свою очередь невозможно становление цивилизации. Цивилизации возникают с развитием транспорта, и погибнет цивилизация тоже из-за транспорта, кажется мне, или во всяком случае кажется Эдгару. Ну ладно. Просто вдруг в голову пришло. Продукты выгружают из машин и отправляют в подвал. Все сначала поступает в подвал. Через подвальный, или погрузочный, люк. Те, кто ведет разгрузку, укладывают в люк две разгрузочные направляющие и по ним спускают ящики вниз. Как называется это устройство? Я их спросил однажды, пока они разгружали машину:

– А как вы называете эти направляющие?

– Без понятия, – был ответ.

Значит, у этого устройства никакого названия нет. Как бы то ни было, оно ведет в подвал. Под нашим рестораном растянулась целая сеть запутанных подвальных коридоров, где хранятся продукты.

Чужой заказ