Рецепт идеальной жены

– Немного. – Нелли кашлянула и поправила рукав кардигана, надеясь, что он закрывает то, что нужно. – Но все пройдет.

– Я рада это слышать, дорогая. – Мириам всегда с удовольствием общалась с соседкой, и Нелли отвечала ей тем же. Мириам часто приносила ей пирожки или другую выпечку, а иногда и что-либо посущественнее, сетуя, что Нелли такая худенькая. Мистер Клауссен умер за несколько лет до этого, а их единственная дочь Салли поступила в медицинский колледж в другом городе, поэтому у Мириам никого не было, кто мог бы насладиться ее мастерством. Нелли никогда еще не знала никого, кто так мечтал стать врачом, как Салли, и она даже жалела, что они с Ричардом поселились в их доме уже после ее отъезда. Иначе она непременно спросила бы у Салли, довольна ли она тем, что ей удалось осуществить свою детскую мечту.

– Я никогда не могла остановить этого ребенка, – призналась как-то Мириам. – И это хорошо. Потому что только Господь знает, что нам делать с нашими детьми.

Иногда Нелли представляла себе другую жизнь, более свободную, где она могла быть не только бездетной миссис Ричард Мёрдок. Если бы она вышла замуж за Джорджа Бриттона, хорошего парня, с которым она дружила, пока отец не нашел работу в Миссури и не перебрался туда с семьей. Может, тогда у нее были бы дети и она познала все радости материнства. Или, пожалуй, она жила бы в городе в крошечной квартирке, если бы не встретилась с Ричардом, у нее был бы маленький кухонный столик и стул. Электрическая плитка и никакой духовки. Вот как у ее школьной подруги Дороти, которая хотела стать архитектором и не думала о замужестве. Может, Нелли могла бы петь рекламные песенки по радио, ей нравилась бы такая работа. Или устроилась бы школьным преподавателем музыки. Ох, зря она так стремилась выйти замуж, наивно считая это залогом лучшей жизни. Если бы не это заблуждение, может, она узнала бы секрет счастья.

Мириам подошла к забору и сняла садовые перчатки. Нелли увидела ее красные, воспаленные руки, искривленные пальцы. У самой Нелли руки были красивые, с длинными пальчиками и ровными наманикюренными ногтями.

– Как сегодня ваши руки? – участливо спросила Нелли, хотя все прекрасно понимала.

– Ничего, ничего, – отмахнулась Мириам. – Немного яблочного уксуса, и все будет нормально. – Нелли знала, что Мириам держала по вечерам руки в яблочном уксусе и утверждала, что это средство снимает боль, хотя дочь часто ругала ее за это домашнее средство. Но Мириам не признавала лекарства, не жаловала докторов, несмотря на то что ее дочери предстояло в скором будущем пополнить их ряды. И у нее были на то основания. Берт Клауссен правильно сделал, когда, заболев, обратился к доктору. Но врачи не сразу диагностировали у него рак, а когда обнаружили его, было уже слишком поздно.

– Я иду к Китти Голдман на домашнюю презентацию, но после я могла бы зайти к вам и помочь с работой. Договорились?

– Вы очень добры, Нелли, но я уверена, что справлюсь сама, – ответила Мириам, ударив несколько раз перчатками о забор, чтобы стряхнуть землю. – Делайте ваши дела. Думаю, что вам их хватает.

– Между прочим, я испекла «Кекс на скорую руку», – сообщила Нелли, приподняв крышку коробки. – С лимонной глазурью и фиалками из моего сада – я их засахарила. – Ее мать часто пекла такой несложный кекс для женских собраний и говорила Нелли, что он всегда пользовался успехом.

– Неприятности начинаются только тогда, когда ты слишком выделываешься, – любила говорить Элси, а Нелли слушала ее, слизывая крем с тарелки. Впрочем, кто-то мог бы счесть засахаренные цветки тем самым выделыванием, но только не Элси Суонн – каждый кекс или пирог она украшала цветком или листиком из своего сада, клала засахаренные лепестки роз, фиалок или мяту с лавандой. Элси, верившая в язык цветов, всегда заботливо обдумывала, кому какие цветы подарить. Гардения намекала на тайную любовь; белый гиацинт помогал тем, кто нуждался в молитве; пионы возвещали о счастливом доме и удачном браке; ромашка призывала к терпению, а пучок свежего базилика нес с собой добрые пожелания. Фиалки означали восхищение, хотя Нелли не питала его к неряшливой Китти Голдман, но оно относилось в полной мере к кулинарному шедевру матери – «Кексу на скорую руку».

– Ах, Нелли, какая прелесть. – В голосе Мириам звучала грусть, и Нелли уловила в нем чувство одиночества. Она разделяла его, но по другой причине. – Очень мило.

– Я приберегу для вас кусочек и принесу его позже, прихватив садовые перчатки. По рукам?

Мириам расплылась в улыбке.

– А вы уйдете от меня с запеканкой. Я приготовила больше, чем могу съесть. Вот вам и ужин.

«Сколько же требуется времени, чтобы привыкнуть готовить только для себя одной?» – подумала Нелли. Мириам и Берт прожили столько лет вместе, что ей привычнее готовить на двоих – иначе слишком больно вспоминать об утрате.