Рецепт одной войны

Вдохнув полной грудью теплый, почти летний, напоенный запахами цветов и молодой листвы воздух, Жюли почувствовала, что ее всю до краев наполняет необъяснимый восторг. Всё будет хорошо! Всё обязательно будет хорошо! С каждой минутой она всё прибавляла и прибавляла шагу, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать.

У Рудольфа уже начался час мильхенбургских кумушек – почти все столики в кондитерской были заняты. Женщины, как всегда к этому часу принаряженные и тщательно причесанные, оживленно обсуждали кто последние новости, кто погоду, а кто роковые изменения в судьбах героев сериалов, произошедшие за вчерашний вечер. Жюли всегда забавляла серьезность, с какой кумушки относились к своим ежедневным посиделкам. Лица у них были такие, будто бы они решают вопросы государственной важности.

Наибольшей популярностью у кумушек всегда пользовались столики у окна – можно было не только разговаривать, но и следить за тем, что происходит на улице: кто куда идет, кто с кем разговаривает, кто и куда поехал в автомобиле. Не то чтобы женщины глазели по сторонам – этого еще не хватало, – но и упустить что-нибудь важное было бы для них обидно.

Жюли приготовилась церемонно раскланяться с соседками и даже нацепила на лицо самую свою очаровательную улыбку, но кумушки, заметив ее, вдруг как по команде замолчали и вытаращили глаза. Жюли опешила. Что это они вдруг? На всякий случай она придирчиво изучила свое отражение в витрине, но не заметила ничего необычного.

Жюли уже входила в ворота школьного двора, когда ее нагнала Стелла.

– Привет! Что-то я тебя в автобусе не видела, – сказала Стелла. – Папа на машине подвез?

– Нет, я пешком… Погода – красота!

– Погода отличная, – запнувшись, согласилась Стелла. – Не опоздаем?

– В самый раз.

– Как дела? – в бодрой интонации Стеллы Жюли послышалось что-то подозрительное.

– Отлично. А у тебя? – спросила она. – Виделась с Фабрисом?

– Нет еще! – Стелла осторожно взглянула на Жюли.

– Что? Что-то случилось?

Стелла помялась.

– А ты нашу газету читаешь?

– «Вафельные ведомости»? Нет. А ты что, читаешь?

– Я так… Иногда… – почему-то покраснела подруга.

– То, что там пишут, – полная чушь! Мой папа вообще считает, что Шпатель – провокатор!

– В общем, да, – после паузы согласилась Стелла.

По аллее, между рядами голых белесых стволов платанов, они подошли к школьному крыльцу.

– А ты почему спросила про газету? – поинтересовалась Жюли.

– Просто так… – отвела глаза Стелла.

– А все-таки?..

– Да чушь, в самом деле. Там сегодня статья появилась… Этот Шпатель совсем из ума выжил.

– Какая статья?

– Да я же говорю – чушь. Не обращай внимания.

– Про меня, что ли? – Жюли почувствовала, как что-то екнуло внутри.

– Да нет! С чего ты взяла?

Они вошли в двери школы и потеряли друг друга в толпе, заполняющей вестибюль.

Стелла пошла в гардероб, чтобы оставить плащ, а Жюли, одетая уже по-летнему, направилась прямо к лестнице. Но не успела она сделать и десяти шагов, как посреди вестибюля наткнулась на пятиклассника, раздающего всем встречным и поперечным свежий номер «Вафельных ведомостей».

– Не пропустите! – выкрикивал парнишка. – Прямо из типографии! Городская газета пишет про Воинов Кулака! Происшествие на пропускном пункте. Предатели среди нас! Бесплатная газета!

Шла большая перемена, время первого завтрака, через вестибюль в школьный кафетерий густо валил народ. У ног парнишки лежала толстая типографская пачка. Но газета быстро разлеталась, так что парнишка то и дело нагибался и доставал из пачки новые и новые экземпляры.

Сердце Жюли екнуло от нехорошего предчувствия – она узнала пятиклассника, в тот день на мосту он был младшим в наряде Курта.

– Ага! Вот и она! – объявил парнишка, увидев Жюли. – Газетку почитать не желаешь?

Он зачем-то отступил на шаг и протянул Жюли пахнущий свежей краской экземпляр.

Жюли сердито выдернула из его рук газету, не сбавляя шага, вошла в двери и начала подниматься по лестнице. Но на площадке между вторым и третьим этажами остановилась и раскрыла газету.

32. Статья

Жюли остановилась у окна и принялась читать.

«В тревожные времена мы живем, дорогие сограждане, – говорилось в редакционной статье. – Мирная, благополучная жизнь, к которой мы все привыкли, похоже, подходит к концу. Кто-то зловещий и неумолимый встал на нашем пороге. Кто-то, кто хочет вражды и ненависти, злобы и столкновений, несчастья и слез!

Никто не видел его лица – их лиц: эти люди действуют тайно, под покровом ночи, раз за разом провоцируя нас, испытывая наше терпение, задевая самое дорогое: нашу честь, нашу гордость, наши традиции…»

«Так, всё ясно, обычная чепуха», – глаза Жюли по диагонали скользнули по строчкам и зацепились за начало следующего абзаца.

«Отрадно видеть, что наши сограждане не растерялись, не спасовали перед лицом коварного невидимого врага. Враг надеялся запугать нас – а мы сплотились, забыли мелочные обиды и разногласия, почувствовали локоть друг друга…»

Глаза Жюли опять скользнули вниз.