Рецепт от Фрейда

– Во-первых, никто не знал, что Максим приходил: в доме, помимо отца и Вероники, не было ни души. Я уничтожила записи с камер и унесла с собой орудие убийства. А потом я тщательно вымыла ванную и испортила сигнализацию.

– И инсценировали ограбление?

– Требовалось навести полицию на ложный след. Собрала какие-то шмотки, брюлики Вероникины – так, по мелочи… Я не могла допустить, чтобы Макса арестовали – он ведь не ведал, что творил!

– А вы смотрели записи с камер наблюдения?

– Зачем? И так ясно, что они с отцом опять поругались, и Макс, потеряв голову, ударил его подсвечником… Он тяжелый, бронзовый, да и Макс сильный парень – у папы не было шансов.

– А Вероника?

– Думаю, она сама упала. Испугалась, побежала, а с животом-то на каблуках – сами понимаете… Лестница у отца в доме крутая. Дурочка, зачем она бежала? Макс бы ее не тронул, он ведь и папу – случайно!

Неля сидела, не в силах пошевелиться. Все ее предположения рассыпались в прах. Она-то думала, что знает о Максе все, а теперь, выходит, она совершенно ничего не знала? Макс – убийца. Пусть и случайный, но все же убийца! Это выглядело настолько невероятным, что она отказывалась верить. И в глубине души понимала, что не права. То, что рассказывал Паратов, полностью совпадало со словами Арины, за исключением подробностей, о которых известно лишь ей одной. Прибравшись в отцовском доме, она вернулась домой и, проведя бессонную ночь, получила звонок от охранника, сообщившего об убийствах и ограблении. Арина приехала, приказала охраннику вызывать полицию, а сама, во избежание ненужных вопросов, исчезла.

– Как… Макс попал сюда? – наконец выдавила из себя вопрос Неля.

– Мы с Михаилом Андреевичем давно знакомы, – тяжело вздохнув, ответила Арина. – Папа финансово помогал «Синей Горке» – это был один из его благотворительных проектов. Когда случилось несчастье, я обратилась к Ракитину. В той больнице Максиму стало хуже, он не помнил, что сотворил, но бился так, что его пришлось привязывать к койке ремнями. Детоксикацию ему провели и сказали, что больше ничем помочь не могут. Мы с трудом перевезли брата сюда – пришлось вкатить ему лошадиную дозу успокоительного. Полиция не слишком затруднялась с поиском убийцы: вы же понимаете, если на них не давить, то дело с места не сдвинется. А давить мне было не с руки. Только вот журналистам эта история из жизни богатых и знаменитых уж больно сладкой показалась, пришлось заткнуть кое-кому рты деньгами. И до сегодняшнего дня все шло хорошо.

Арина устремила на Нелю тяжелый взгляд.

– Я думала, Макс теряет человеческий облик, – пробормотала Неля, не зная, куда девать глаза. – Я не могла допустить такого, помня о том, каким он был…

– Понимаю, – кивнула Арина. Ее теплая ладонь легла поверх скрещенных на коленях Нелиных рук. – Знаете, я даже рада, что вы вмешались: это доказывает, что судьба моего брата небезразлична кому-то, кроме семьи.

– Вы неправы, у Макса отличные друзья, и они переживали, не понимая, что происходит!

– Вы и друзей его знаете? – изумилась Арина.

– Я встречалась с Аарне и Егором.

– Они знают?

– Да.

– Мне пришлось лгать, рассказывая, что брат за границей. Я не могла поступить иначе: на карту была поставлена жизнь моего брата!

– Не волнуйтесь, они знают только, что Макс в «Горке», но понятия не имеют, что произошло.

– Слава богу! – На лице Арины отразилось облегчение. – Что вы намерены делать?

– А что я могу сделать? Михаил Андреевич является лечащим врачом Макса, а не я. Теперь я вижу, что неправильно все понимала и зря старалась…

– Ничего не зря! – перебила ее Арина. – Вы доказали, что мой брат в состоянии обходиться без лекарств. Во всяком случае, можно изменить курс лечения. Мы с Ракитиным уже некоторое время это обсуждали, но он опасался, что психика Максима не выдержит правды о том, что произошло с папой и Вероникой.

– Вы собираетесь ему рассказать?

– Все зависит от Михаила Андреевича. В любом случае, Макс ни в чем не виноват: он был болен и под кайфом, а значит, не понимал, что делает.

– Боюсь, для полиции наркотики не станут смягчающим обстоятельством, – медленно проговорила Неля.

– Теперь вы понимаете, почему ни слова из нашего с вами разговора не должно выплыть наружу?