Рецепты сладкой мести

— И на фига она ему сдалась? — Окунев задал вопрос, у всех крутившийся на языке, недоуменно почесал в затылке, взлохматив пижонскую стрижку, и перевел растерянный взгляд на представителя всесильной конторы. — Кирилл Андреевич, ты что-нибудь понимаешь?

Тот лишь повел плечом и обратился к Котову:

— Игнат, давайте-ка по порядку. Из «Сибарита» вас вывезли на белом фургоне?

— Да. Ваши за нами проследили?

— Не удалось, — поморщился конторщик. — И Тополева мы тоже потеряли на подземной парковке супермакета, где он перепрыгнул в другую…

— Не важно, — перебил Игнат. — И кстати, хорошо, что ваши за фургоном не поехали. Иначе, если бы их срисовали, у меня были бы очень серьезные проблемы.

Мягко выразился. Но умным собеседникам — достаточно.

Котов, вспомнив поездку в воронке, невольно передернулся. Плеснул себе еще немного водки, но продолжил говорить, не выпив. Обличительно указал на Окунева рукой с зажатым стаканом.

— Игорь, ты говорил, что все подтер. Можно сказать, гарантировал… — Вор позволил себе, как было уже прежде, обращаться к капитану по имени. — Но протекает, господа, в вашей богадельне по-прежнему зверски. Я чудом жив остался.

Кот выпил, прижал к губам тыльную сторону ладони со стаканом и замолчал.

Угрюмые силовики говорить тоже не торопились, обменивались взглядами и помалкивали, поскольку прилетело им по месту и заслуженно.

Но, впрочем, каяться никто из них не собирался. Про информатора из МУРа Котов знал, на встречу с Тополевым согласился добровольно.

А встречу эту подготовили достаточно! Сегодня половина посетителей «Сибарита» была с незримыми погонами, и подступы проверены, и бриллиант помечен изотопом, так как существовала надежда не только взять Константина Федоровича как заказчика «сильфиды», но и довести его до секретной норки, где он хранит коллекцию, включающую в себя и другие «экспроприированные» раритеты. В план мероприятий, стоит добавить, включили надзор за парой доверенных ювелиров Тополева, к которым тот мог обратится для оценки драгоценности.

Теперь, конечно, ясно, что время на оценщиков потрачено впустую: Топляк изначально не собирался брать «сильфиду»…

— Черт! — внезапно выругался Котов и выпрямил спину. — Черт! До меня только сейчас доходит, что Костя не сказал ничего нового! Он убедил меня, что знает, кто увез «сильфиду» от Сальниковых… Вероника. Но вдруг… — вор обвел силовиков взглядом серьезно обмишурившегося человека, — вдруг он меня на понт взял, а? — Поставил стакан на столик и резко хлопнул ладонью по столешнице. Как будто гвоздь забил. — Мать твою! Ребята… да я же сам ему все подтвердил! И дальше развивать не стал — замандражировал, ссыкнул! А мог он догадаться, а? Мог просчитать события?!

Да. Мог. Учитывая информатора из МУРа.

Котов расстроился и замолчал, сосредоточил взгляд на спинке дивана между муровцем и фээсбэшником и накрепко задумался.

«Ребята» его не подталкивали, не торопили. Вернувшийся Котов только-только приходил в себя и начинал соображать адекватно, без давления паники.

— Клоун, блин, — в итоге обругал себя Игнат. — Если подумать и вспомнить детали… Костя знает многое, но только то, что было до того, как дело передали в ФСБ. А новых сведений у него нет. Ни капли! Иначе он не стал бы со мной встречаться… или грохнул еще на подходе к ресторану… — Вор обескураженно поглядел на муровского капитана: — Прости, Игорь, я, кажется, зря на тебя наехал.

Вспоминая каждое слово из беседы в сауне, Игнат повел рассказ, заново переосмысливая ситуацию. Каялся практически. Не мог понять, как он, опытный человек, попался в расставленную Топляком ловушку. Разболтался!

Да, нервничал. Да, все пошло не так. Не выстрелила ни одна домашняя заготовка. Увидев, что Топляк нешуточно нацелился на «левую» девчонку, Кот попытался вывести ее из-под удара, сообщив, что у той любовник — полицейский. Причем такой, что лучше с ним не связываться.

Слушавший этот фрагмент Окунев аж побледнел, когда услышал, что теперь Топляк считает, будто капитан Ковалев — отмороженный убийца, и перебил рассказ:

— Ну ты и дал, Игнат! Как ты вообще до этого доду…

— Спокойно, Игорь, — оборвал его Красильников. — Все в порядке. Идея превратить Ковалева в киллера может получить широкое и интересное развитие. Продолжайте, пожалуйста, Игнат.

Котов кисло поморщился. В отличие от расстроенного муровца конторщик мгновенно скумекал, что из предложенного замеса — в криминальном мире ненароком объявился прилично замаскированный наемный убийца — можно вылепить интересную конструкцию. При первой встрече майор вообще вызвал у вора ассоциацию с неспешным и коварным богомолом. (Причем не мужеского пола, у богомолов за злодейство отвечают дамы.) Чуть позже, правда, это впечатление развеялось, Красильников вел себя с подследственным воспитанно и ровно. Но иногда при взгляде на тонкорукого и тонконогого майора с несоразмерно крупной головой у Котова вновь появлялось подозрение, что тот легко откусит голову уже ему. После того как, деликатно говоря, использует.