Ретт Батлер

У себя в Баллихаре Кэт могла ходить, где угодно, пропадала в лесах и полях, знала там все тайные тропы. Большой город не давал такого простора. Все путешествия Кэт ограничивались границами дома и большого тенистого сада, но она и здесь иногда исчезала, и никто никогда не знал, где она могла быть. А через некоторое время вновь появлялась, как будто на невидимых крыльях и неизвестно откуда. Кэт была сокровищем отца и любимым ребенком матери. Но вот своей няне Морин Кэт доставляла немало хлопот своими постоянными исчезновениями. Она то и дело прибегала к Скарлетт с жалобами на малышку: – Вы опять будете сердиться на меня, мадам, но ведь она как будто сквозь землю проваливается, – недоумевала простодушная девушка.

Морин была ирландкой, очень приятной и милой девушкой, которая покинула Ирландию, когда ей едва исполнилось 14 лет. И через некоторое время Скарлетт порекомендовали взять эту серьезную исполнительную девушку няней для Кэт. Скарлетт с удовольствием приняла Морин, и с тех пор ни разу об этом не пожалела. Морин полюбила семейство Батлеров, и они платили ей тем же. У нее был свой взгляд на воспитание детей, который она вынесла из раннего детства в родительском доме: – Вы с мистером Реттом портите Кэт, мадам, тем, что никогда ее не наказываете. Дети должны воспитываться в строгости, – выговаривала она Скарлетт. Скарлетт, смеясь, соглашалась с ней.

Наступил день отъезда Батлеров. Они договорились встретиться с Ричардом на набережной «Уайт Стар» в Саутгемптоне этим утром. А сейчас все сидели в столовой Хейвермура. Предотъездное возбуждение полностью овладело детьми. Они сидели, как на иголках, уже больше не в силах выдерживать замороженную атмосферу прощального завтрака. Скарлетт постаралась как можно строже взглянуть на маленькую Кэт, которой Бо что-то шептал на ухо, и она уже готова была рассыпаться звонким хохотом.

– Тш-ш-ш! – шепнула Скарлетт, заговорщицки подмигивая им и показывая глазами на Лестера. Их собственные застолья дома больше напоминали восточные базары, но здесь им приходилось соблюдать приличия и следовать традициям дома Лестера, что детям было абсолютно не по силам.

Кэт все-таки не удержалась и громко рассмеялась, выдохнув огромное облако пара. Ретт поспешил прийти на помощь детям и собрался уже было заканчивать тягостную обеденную процедуру, но в это время Лестер наконец поднялся сам, и все облегченно вздохнули. Ретт обошел стол, чтобы попрощаться и пожать руку зятю. Неожиданно Лестер выразил сожаление по поводу отъезда родственников. Ему нравился Ретт, а к Скарлетт, как и к детям, он относился снисходительно, как к неизбежному злу, без которого не могут, к сожалению, обходиться мужчины.

– Неужели я настолько состарилась, что оставляю мужчину холодным, будь он хотя бы и Лестером, – сокрушалась она. – Нет, Ретт, с тобой я совершенно потеряла форму. Надо что-то срочно делать.

– Не волнуйся, дорогая, с тобой все в порядке. Это просто Лестер – не мужчина.

– О черт, ты как всегда прав. Мне такая мысль просто не пришла в голову.

– Нам доставило радость пребывание у вас, Лестер, – говорил Ретт, изо всех сил стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно искреннее. – Приезжайте к нам в Сан-Франциско.

– Боюсь, что это выше моих сил. – И все согласились, что Розмари одна приедет на свадьбу в Сан-Франциско с родителями Ричарда.

Розмари с облегчением вздохнула, она боялась, что муж будет возражать против ее поездки, хотя еще раньше они со Скарлетт уже выбрали ей в Лондоне нарядное платье для свадебного торжества.

– Если почувствуете себя лучше, приезжайте. – Мужчины еще раз пожали друг другу руки.

Лестеру понравилось общение с Реттом, и он находил, что приезд родственников все-таки внес какое-то разнообразие в его размеренную жизнь, но сейчас он радовался еще больше тому, что они уезжали.

– Напишите нам о пароходе, на котором поплывете. На самом ли деле он такой великолепный, как о нем говорят. – Казалось, Лестер и сам был захвачен их предстоящим путешествием. Он обнял Ретта за плечи и проводил до двери.

Было еще очень рано, но солнце поднялось уже довольно высоко. Пора было отправляться в путь. До Саутгемптона, откуда отплывал их пароход, добираться около пяти часов. Лестер уже отправил три экипажа с вещами и двумя носильщиками. Остальные экипажи уже были готовы и стояли в ожидании пассажиров.

Все утро Розмари была до крайности подавлена. Ей не хотелось расставаться с братом и его семьей. Вот и сейчас она в который уже раз прижала к себе Кэт, обняла Скарлетт, и та засмеялась, поправляя свою исключительно модную шляпку, которую Ретт купил ей в Лондоне.

– Скоро наступит Рождество, Розмари, – шепнула она ласково ей на ухо, – и ты снова будешь в Америке.