Реванш России. Преодоление

В ноль часов 20 минут бронированный ЗИЛ генерала Корсакова и два "мерседеса" с охраной въехали в Кремль и остановились у здания бывшего Сената. Генерал вошел внутрь и поднялся по лестнице. Стоявшие на верхней площадке часовые четко отдали ему честь. Кивнув, он прошел к лифту, поднялся на третий этаж, чтобы лично проверить центральный пункт контроля важнейших объектов города. При виде его все находившиеся в зале офицеры вскочили.

— Все на месте, нет никаких изменений? — спросил он у полковника Синицина.

—  Никак нет, господин генерал-лейтенант, — ответил он.

Корсаков при этом поморщился:

— Сколько можно говорить, полковник.

— Виноват, — ответил тот. Корсаков не любил, когда люди трещали кругом "господин", "господин", пытаясь угодить не столько несением службы, сколько лестью.

Выйдя из зала, он направился в свой кабинет. Подойдя к окну, нажал под подлокотником кнопку — и на ближайшей к нему стене раздвинулись шторки, открыв глазу гигантскую схему Москвы и ближайших президентских и государственных объектов в Подмосковье. Все объекты были обозначены лампочками, которые в данный момент светились, что говорило о контроле, под которым они сейчас находились. Надо отметить природный талант и дар генерала к охранной работе. Эти качества и умение цепко схватить суть проблемы, ее зерно, давали непревзойденную возможность работы на опережение.

Пока противники и соперники пытались осторожно, как бы впросак не попасть, разобраться в очередной кризисной ситуации, он, мгновенно оценив непробиваемые и уязвимые места возникшей проблемы, бросался в атаку по ее локализации и устранению. Это было сродни соревнованиям автогонщиков. Когда соревнуются сильные и почти равные соперники, выигрывает тот, кто рискует, и не просто рискует, а рискует выверенно и оправданно. Когда перед гонщиками возникает впереди крутой вираж, все инстинктивно немного сбрасывают скорость, но кто-то один, презрев опасность, ее, наоборот, увеличивает, ибо понимает, что только здесь, на этом опасном участке, он может обойти своих соперников.

Но эти качества генерала были помножены еще и на неуемное трудолюбие. Его рабочий день обычно длился 16-18 часов. Без этой фантастической самоотдачи он, даже при своих незаурядных качествах, вряд ли добился бы таких результатов. А результаты эти были видны невооруженным глазом только на 15-20%. Под. обманчивой внешностью добродушного человека, любителя поиграть с президентом в теннис и не отходящего от него ни на шаг скрывался человек жесткий, склонный к доминированию порядка и дисциплины. Он с тщательно скрываемым презрением относился ко всем этим чиновным шавкам, которые, желая потрафить президенту, неумело трясли животами на теннисном корте. И если бы президент любил городки или скажем забивать козла, они бы бросились играть в городки или создавать клубы по забиванию козла. Именно они, подобострастно сегодня пытающееся уловить взгляд президента, после его смерти первыми будут клеймить и обливать умершего помоями.

Александр Иванович пригласил своего заместителя, генерала Крутова, и они вдвоем провели проверку дежурств на важнейших объектах. Истинное положение дел о состоянии здоровья президента Корсаков не мог доверить даже своему заместителю, чутье неоднозначно подсказывало, что в этой ситуации доверять нельзя было никому. Ставкой была не просто его дальнейшая судьба или жизнь, а судьба России, и, будучи человеком государственным, это беспокоило его в первую очередь.

Селекторный опрос руководителей основных звеньев Управления охраны президента показал, что все идет в обычном режиме. Президент и раньше частенько попадал в ЦКБ, так что все постепенно привыкли и это уж не вызывало известной напряженности. А под контролем у УОПа были войсковые дивизии, Таманская и Кантемировская, части ВДВ, группировки спецназа МВД, части внутренних войск МВД и отряды ОМОНа. Все загородные резиденции президента и правительства, военные аэродромы вокруг Москвы и ее аэропорты, главные объекты в самой Москве — все было под жестким оком генерала Корсакова.

Повернувшись к генерал-майору Крутову, Корсаков сказал:

— С утра свяжись с основными средствами массовой информации и сообщи, что президент слегка заболел и его положили в ЦКБ для профилактического лечения, где он пробудет максимум неделю. Премьеру я позвоню сам, а потом поеду к жене президента, надо ее успокоить, сказать, что ничего серьезного нет.

Крутов, получив указание, вышел из кабинета. Оставшись один, Корсаков открыл сейф и взял из него небольшую стопку карточек. Сев за стол, он разложил их как пасьянс. Но прежде чем приступить к серьезной работе, ему нужно было отрешиться от всего, а впереди предстоял серьезный разговор.