Реверс жизни, или Исповедь миллиардера

С этого момента начала она приглядываться и прислушиваться к неожиданным визитёрам. И обнаружила коечто, чего не должно быть у людей, прибывших проведать старого товарища.

Неловкое движение низкорослого, борт куртки слегка распахнулся, и под ним в темноте пазухи на долю секунды показалась пистолетная кобура.

Тётя Оля была человеком далёким от военного дела, но и до неё сразу дошло, что это за штука прячется у него под одеждой. К друзьям с подобными вещами не ходят. Кроме того, настораживали недобрые взгляды «партнёров по бизнесу», нет-нет да проскальзывавшие под сенью деланных улыбок. Плюс ко всему постоянный энергетический негатив, источаемый этими людьми…

Всё прояснилось, когда, выйдя в очередной раз из кухни, она приложилась ухом к притворенной двери.

– Старуху тоже придётся мочить, а, Шляхта, как ты думаешь? – вполголоса спросил низкорослый.

– Ну и замочим, что тут особенного, – послышался ответ, приправленный зевотой. – Свидетельница нам ни к чему. Одним человеком больше, одним человеком меньше – какая разница.

– Надо было вечером прийти, в сумерках. И Кригерт скорее всего был бы дома, и гарантия, что нас никто бы не увидел.

– Не калгазись ты, Носок. Выселки – улица окраинная, безлюдная – нас и так никто не видел и не увидит. Вот перекусим как следует, чайку у этой старой дуры попьём, посидим, отдохнём, а там и вечер настанет. К тому времени и наш предприниматель заявится. Положим обоих, а потом по тёмному и свалим. Но перед тем как перерезать горло этому бундесдойчу, я, конечно, из него жилы повытяну. Повизжит он у меня, гадёныш. В прошлый раз я его недорезал, Федька чего-то слюни распустил, не дал, зато теперь наверстаю.

От всех этих слов простодушность тёти Оли как рукой сняло, и стала она проявлять достаточно хитроумности и мужества, чтобы обезопасить нас обоих.

Нацепив на лицо маску провинциальной наивности, хозяйка дома принялась с ещё большим усердием обслуживать непрошеных гостей. К чаю она даже подала бутылку самогонки собственного изготовления, но от алкоголя мужчины отказались, сказав, что выпьют только в компании со мной.

– А давайте я вас сырыми яйцами угощу! – сказала тётя Оля, приветливо, с долей умильности глядя на застольщиков. – Вы, небось, и не помните, когда в последний раз такое кушанье отведывали. Не беспокойтесь, у меня курочки молоденькие, первогодки, все здоровенькие, яички без всяких там… Я в прежние года, перед тем как на работу пойти, пару-тройку выпью, и это был весь мой завтрак – лёгкий, питательный и полезный. Да и сейчас нет-нет, а свеженькими яичушками себя побалую.

Мои «друзья» приветливо же покивали ей в знак согласия, и тётя Оля побежала в сарай.

– Сейчас, я вам тёпленьких ещё принесу, – крикнула она на бегу, – только снесённых!

Сарай боковой стеной примыкал ко двору Мустафиных, и в этой стене было небольшое оконце. Подбежав к нему, тётя Оля распахнула створку.

Во дворе был один только Минихалил, средний сын Мустафиных, мальчик лет двенадцати, что-то строгавший рубанком на столярном столе.

– Мини! – окликнула она. Мальчик оглянулся и, увидев, что соседка машет ему рукой и лицо её искажено гримасой незнакомой напряжённой испуганности, быстро приблизился.

– Отец дома? – придавленно спросила тётя Оля.

– Нет никого, – ответил тот. – Отец с дядей Зуфаром на машине за чем-то поехали, мать на рынке, а дедушка с бабушкой…

– Ладно, – сказала тётя Оля, не дав ему договорить. – Звони Рауе, скажи ей…

Несколькими словами она объяснила ситуацию с визитёрами. Мальчик побежал к телефону, а добрая женщина, достав из куриных гнёзд несколько яиц, вернулась к гостям.

Выслушав брата, Рауя задумалась. Обратиться в милицию? Нет, пока те расшевелятся, может случиться всё, что угодно. Отпросившись у начальницы, она вызвала такси. Однако, прежде чем уйти, всё же набрала «02».

– С вами говорит Раиса Мустафина, экономист городской администрации, – сказала она, представляясь дежурному милиционеру. Раисой её обычно называли на службе и в повседневной жизни за пределами дома. И отчество переделывали на русский лад.

– Слушаю вас, Раиса Андреевна, – учтиво ответил дежурный, хорошо знавший девушку по её телевыступлениям. – Какое-то ЧП?

Коротко же Рауя сообщила о засаде, устроенной в доме на Садовых Выселках.

– Надеюсь на вас, – сказала она в заключение. Затем, быстро собравшись, вышла из кабинета и спустилась к парадному подъезду, где её уже ждало такси.

Услышав про косой шрам на лбу одного из визитёров, я сразу понял, кто это, и почувствовал, как сжалось в груди; на лбу и висках выступили капли холодного пота. Достав платок, я отёр лицо.

Однако, если разобраться, ничего особо неожиданного не произошло. Подобного визита следовало ожидать. Я с самого начала знал, что люди Клеща в лепёшку расшибутся, а рано или поздно найдут меня.

– Эти двое… Кто они, твои враги? – с тревогой спросила Рауя.

– Это бандиты. Когда-то они уже пытались убить меня.

– О Господи! Убить? За что?

– Они обложили меня налогом, который я не в состоянии был выплачивать. И тогда их главарь решил провести показательную казнь.

– Как, только за это?!