Ревет и стонет Днепр широкий

Сегодня в столице Киеве новости такие. Левые польские партии высказались… против губительной контрреволюционной политики Центральной рады. Съезд чешской социал–демократической партии признал политику Центральной рады… контрреволюционной и губительной. Ну, это пускай: пусть поедут попробуют у себя в Варшаве или Праге… А вот украинский полк имени Шевченко Центральной рады, один курень которого, правда, принимал участие в октябрьском восстании, a весь он, позднее, в полном составе, отказался разоружать большевизированные русские части, — так вот этот полк, посланный генеральным секретарем Петлюрой, во искупление грехов, под Бахмач держать противобольшевистский фронт, — отказался воевать, вернулся в Киев и направил в генеральный секретариат такую резолюцию:

«…Кроме того, усматриваем в проведении политики Центральной рады и генерального секретариата уклонение в сторону, нежелательную для трудового народа Украины, и братоубийственную войну с российским пролетариатом считаем позорной, порочащей Украинскую народную республику, а потому остаемся не удовлетворены политикой Центральной рады и генерального секретариата, требуем немедленно прекратить братоубийственную войну и прийти к соглашению мирным путем и передать власть в руки Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов на местах. И вместе с тем оповещаем, что наш курень не пойдет бороться вооруженной силой против домоганий трудового крестьянства и рабочих, как великорусских, так и украинских».

Съели?

А Киевский большевистский комитет ушел в подполье и из подполья организует боевой отряд киевских железнодорожников. По агентурным данным, этот отряд насчитывает уже больше четырехсот бойцов и собрал оружия еще на… полтысячи.

А — даже не подпольный, а пока легальный — молодежный Союз «Третий Интернационал» здесь же, в киевской газете, напечатал обращение ко всей молодежи Киева:

«Рабочие юноши и девушки!.. Долой оковы, мы, юные пролетарии, жаждем света и солнца, и потому идем на смертный бой с капиталом! Да сгинут тираны!.. Слышите ли вы, товарищи, далекие раскаты грома? То могучий исполин — международный пролетариат — встает на последний бой с капитализмом!.. Девушки и юноши! Помните — смолоду люди живут мечтами, надеждами на будущее, — пускай же нас сегодня предают пыткам: сквозь муки и казни мы смело пойдем в наше светлое, животворное, лучезарное завтра, в социализм! Мир хижинам, война дворцам! Да здравствует Третий Интернационал! Да здравствует социализм!..»

Владимира Кирилловича даже проняла слеза: пускай и немного наивно — какой–нибудь гимназист писал, начитавшийся Надсона и Олеся, — однако же трогательно, что ни говорите… Молодая поросль, новое поколение, будущее Украины…

Но Винниченко тут же уличил себя в сентиментальности, швырнул перо, смял листок и с грохотом отодвинул стул.

Что ж это получается, черт побери?.. Если быть честным с собой, конечно… Против кого воюем? Против кацапов–большевиков — как вопит побратим Петлюра? Против московского колониализма — как утверждает пан профессор Грушевский? Против красного империализма — как выражается Владимир Винниченко: есть такой украинский писатель и политический деятель… Нет! Если быть честным с собой: против собственного народа воюем, милостивые государи!

— Владимир! — перепугалась спросонок жена Роза. Что случилось? Пожар? Большевики? Что с тобой?

Она появилась на пороге в одной сорочке.

А Владимир метался по комнате и, казалось, готов был ломать мебель и швырять об пол тарелки. Со сбившейся набок бородкой он остановился перед ошеломленной супругой и грозно вопросил:

— А воюет кто?

— Как — кто, Владимир? Все воюют… И мы воюем…

— Центральная рада воюет! — затопал ногами Владимир Кириллович. — Генеральный секретариат! И твой покорнейший слуга… Ибо он — глава генерального секретариата и заместитель председателя Центральной рады!.. А Центральная рада — кто? Кто сидит в Центральной раде?

— Ну, ты, ну, Михаил Сергеевич, Симон Васильевич… и все наши знакомые и друзья…

— Знакомые и друзья! — завопил Владимир Кириллович. — Этакий файф–о–клок! Дамский салон! Шабаш ведьм!

— Володенька… — попятилась перепуганная супруга.

— Нет «Володеньки»! Есть убийца–погромщик! Черносотенец Шульгин! Вера Чеберяк, которая точит кровь из еврея Бейлиса! Это я тебя режу!

— Да что ты, Вова… опомнись! Кто меня режет?

— Еврейка ты или не еврейка? — схватил ее за сорочку Владимир Кириллович.

— Ну… еврейка. Так что с того? Ведь ты никогда этим не интересовался. Папа с мамой и сейчас в Проскурове…

— А погром в Проскурове кто учинил? Я!..

— Да ты с ума сошел! — уже не на шутку встревожилась Розалия Яковлевна. — У тебя температура!

— Нет, ты не дура, я — дурак! Но губа у меня не дура! Когда меня запрашивают официально, почему происходят еврейские погромы, я прячу глаза и говорю: впервые слышу, ничего не знаю, а в душе сваливаю все на Петлюру и его бандюг–гайдамаков! Но глава генерального секретариата — я! Значит, не гайдамаки, не Петлюра, а я отвечаю за еврейские погромы. Потому что молчу, когда орут: «Бей жидов, спасай Украину!»