Ревизор: возвращение в СССР 21 (СИ)

— И дальше что? — начал раздражаться Шанцев. — Завод уже план выполнил? Заняться тебе больше нечем, только как о моём здоровье думать? Иди работай, Иваныч! И мозги мне не компостируй!

* * *

Грозненский район. Станица Первомайская.

Перебравшись в дом, и рассевшись вокруг большого стола, большая семья Ахмада продолжила искать вариант подарка для спасителя их родственника.

— Пасынок Ахмада среди таких людей там в Москве вращается, — взял слово дядя Ахмада Малик, — которые уже всё имеют, о чём простые люди только мечтают. Всё, о чем мы сами думаем, у них уже есть. Но есть все же кое-что, что и они любят! Красивые старинные вещи, с историей. Старая книга с автографом писателя, например, или шпага какого-нибудь военачальника.

— У кого есть старинные вещи? — тут же бросил клич брат Ахмада Иса.

— У Халимы ковёр персидский, — вспомнил один из соседей. — Помните, то ли её дед, то ли прадед из Ирана привёз? Шелковый!

— А что? Персидский шёлковый ковёр, сам по себе, хороший подарок, — поддержал дядя Малик. — А про этот говорят, что он у самого падишаха в кабинете сто лет назад лежал. Надо деньги собирать…

— И сколько предложить ей за такой ковёр? — спросил Ахмад.

Родственники собрали две с половиной тысячи рублей и пошли к одинокой вдове Халиме, потерявшей в войну и мужа, и двоих сыновей.

* * *

Москва. Малая Семёновская улица.

— Регина! — заорал, испугавшись, Рашид, когда не смог войти в квартиру. — Ты чего? Что с тобой?

Она упала на четвереньки, когда он открыл дверь и толкнул её.

— Всё нормально, — поспешила ответить она, отползая в сторону. Рашид ворвался в квартиру и поднял её с пола.

— Родители приходили? — спросил он.

Регина кивнула.

— Что говорили?

— Что меня из МГУ отчислят, когда выяснится, что я твоя любовница, — потерянно взглянула она на него.

— Никто тебя не отчислит, я не дам, — уверенно ответил он, обнял её и прижал к себе.

* * *

Святославль. Дом Шанцевых.

Вернувшись домой с работы, Шанцев уже привычно достал к ужину запотевшую бутылку из морозилки. В последнее время его не отпускало без водки. Стараясь не замечать укоризненно-беспокойного взгляда жены, он налил себе стопочку.

И чего я на Иваныча набросился? — выпив её, стал думать он. — Ну, ведь и правда, нервы ни к чёрту стали. Надо отпуск брать. Сам же об этом думал. Правильно Иваныч говорит. Надо будет извиниться перед ним в понедельник. Нехорошо получилось… И махну куда-нибудь!.. А куда? О, брат же двоюродный из Благовещенска уже сколько лет в гости зовёт. Говорил, у них там рыбалка не чета нашей. Рыба красная. Икра ведрами.

А о том, как счеты свести, после отпуска буду думать. На свежую голову. Не за счет своего здоровья.

* * *

Грозненский район. Станица Первомайская.

Мужчины отправились к одинокой вдове целой делегацией. В дом все ломиться к ней не стали, попросили старушку выйти к ним на улицу.

— Пусть будет день вам добрым! — вышел вперёд дядя Малик, — Халима, просим у тебя продать твой ковёр персидской. Вот, денег собрали, — протянул он ей ощутимую стопку разнокалиберных купюр. — Здесь две с половиной тысячи.

На лице Халимы отразилось крайнее удивление. Эта сумма для одинокой пенсионерки была просто нереальной.

— Зачем вам мой ковёр? — спросила пожилая женщина и Малик с племянниками рассказал ей историю чудесного спасения Ахмада.

— Ты же знаешь, Халима, как мы относимся к таким вещам, — продолжал Малик. — Ахмад должен отблагодарить пасынка. Ему пришлось больших людей о помощи просить, чем это всё ещё ему аукнется, одному Аллаху известно.

Халима выслушала внимательно, взглянула на Ахмада и сказала:

— Я хотела ковер этот сохранить, чтобы меня в нем, завернув, похоронили. Чтобы на мне закончилась история моего рода, тесно с ним связанная. Но по правде говоря, для такого и простой ковер вполне подойдет. Берите персидский ковёр. А денег не надо. За такое деньги брать нельзя. Мы все одна семья, одна станица. Кто помог одному из нас, тот помог всем нам.

— Спасибо, — поблагодарили ее мужчины, а Халима пошла в дом, приглашая их за собой.

— Постойте! — зашептал Ахмад. — То я пасынку должен был, а теперь Халиме должен буду. Не хочу быть должен!

— Успокойся, Ахмад, — положил ему руку на плечо дядя Малик. — Бери ковёр, это от чистого сердца и доброй души. А Халиму мы отблагодарим, деньгами не берет, так продуктами снабжать будем, ремонт ей в доме сделаем, крышу перекроем, да мало ли, что ещё понадобится. В том числе и ковер новый купим для похорон. Мы ей, конечно, и так помогаем, колодец, вот, в том году почистили… В общем, бери персидский ковер, и не беспокойся, всё, что нужно, у неё будет. И должен ты ей не будешь.

* * *

После тренировки примчался Марат.

— Извини, Паш, что поздно. Пока Аишу домой отвёз… Что случилось? Мартин сказал, что я тебе нужен.