Ревизор: возвращение в СССР 21

– Ирина Викторовна, – уже мягче сказал я, – если вы так уверены, что сами не пострадаете в дальнейшем, и вам помощь будет не нужна, то прошу извинить меня за беспокойство. Всего хорошего.

– Ну подожди! Что ты сразу?! – вдруг наехала она на меня. – Ты приехал и уедешь! А нам тут жить…

– Я понимаю.

– Что ты понимаешь? Что за болтовню сесть можно?

– Это не болтовня. Это правда и справедливость. Кто про крыс в столовой писал?

– Чего? Каких крыс? – ошарашено уставилась она на меня. Такое не сыграть.

– Бог с ними, Ирина Викторовна. Бондаря из второго цеха знаете? На нём условный срок висит по прошлогоднему делу.

– Федьку Бондаря? Ну, знаю, конечно.

– Где он живёт?

– Где живёт не знаю, но у него жена в первом гастрономе работает.

– Это тот, что у вокзала? – уточнил я.

– Да. Она там продавцом в бакалее.

– А как её зовут?

– Вот не помню.

– Ладно. Разберёмся. Спасибо, Ирина Викторовна. Так готовы чем помочь?

Подумав немного, она сказала:

– Шито там дело белыми нитками. Ясно, что не виновен ни Шанцев, ни Алироев. Если ты подмогу из Москвы привезешь, и я увижу, что Филимонов с ней не поладит по-дружески, то все, что нужно, подскажу. Ну а если так и будешь один бегать… корочки у тебя красивые, но извини, я лучше на воле поживу…

– А у меня еще и другие есть корочки!

Достал и показал ей свое удостоверение из «Труда».

– Все у Филимонова будет. Весь возможный набор неприятностей, включая журналистское расследование беспредела со стороны начальника милиции. Ну, рад был повидаться.

– Да ну тебя! – чуть не всплакнула она.

Но главное, я почувствовал, что ее убедил. Отлично!

Поехал в первый гастроном. Почему-то вспомнилась мать Мишки Кузнецова, здоровенная, наглая и хабалистая. Представил, как сейчас наткнусь на такую же жену Бондаря, и буду вытягивать из неё домашний адрес, чтобы переговорить с её мужем, и очень мне захотелось иметь под руками что-то вроде пистолета.

Но, приехав в гастроном, быстро сориентировался, где бакалейный отдел и увидел там миниатюрную молодую женщину за прилавком с очень грустными глазами. Решил сразу поменять тактику.

– Вы жена Фёдора Бондаря? – приветливо спросил я.

– Да, – испугалась она.

– Мне надо с ним поговорить. Где я могу его найти?

– Дома.

– А адрес не подскажите? – улыбнулся я.

– Школьная двадцать девять, – тут же испуганно ответила она.

– Спасибо большое, – опять улыбнулся я, кивнул ей и ушёл, не веря собственной удаче. Поймал бедную девку врасплох… даже удостоверениями светить не пришлось.

Школьная двадцать девять. Это оказался маленький домик, первый от площади перед Механическим заводом. Собаки не было во дворе, и я прошёл прямо к дому. Хозяин был на участке, возился, перекладывая разваленную поленницу.

Фёдор Бондарь показался мне смутно знакомым, видел я этого парня на заводе, точно. На вид ему было лет двадцать семь, двадцать восемь. Среднего роста, с жидкими усиками, делавшими его похожими на Гитлера в молодые годы. Точно, над ним же ещё смеялись по этому поводу! Между поленницей и домом стояла коляска, в ней увидел личико ребёнка, закутанного в пуховой платок.

– Привет, Федор. Я по поводу твоего заявления на Шанцева и Алироева, – прямо сказал я, следя за его реакцией.

Он сперва растерялся, и даже, испугался. А потом вдруг разозлился и стал гнать меня со двора.

– Притормози! – настойчиво сказал я и достал своё удостоверение сотрудника Верховного Совета. – Я из Кремля. Все, афера вашего Филимонова с треском провалилась. Выбирай, сядешь за ложное обвинение в преступлении или будешь сотрудничать со следствием по делу о превышении полномочий зарвавшегося Филимонова? Уже и в Москве знают про случай с зеленкой, несложно догадаться, что это банальное сведение счетов.

Он обмяк, выхватил из коляски, разбудив, и прижал к себе заплакавшего сына. На жалость давит… Но мне отчима и свою мать жальче.

– Да, я всё знаю, – спокойно продолжил я. – Тебя вынудили обвинить Шанцева и Алироева. Один ты с этим ничего не сделаешь. Но я тебе помогу. Я этого так не оставлю. Всё, что от тебя требуется, это рассказать, как всё было на самом деле, когда тебя спросят люди из Москвы. Понял? Только пока не говори никому обо мне, хорошо? Скоро будет десант из Москвы, тогда к тебе и придем. Филимонов будет сидеть, я тебе обещаю!

Он смотрел на меня с сомнением и надеждой. Подмигнул ему и ушёл.

Нечего тут отсвечивать. Надо ещё до Москвы добраться. Филимонову и компании самим сроки светят. Они сделают всё, чтобы на свободе остаться. Только как бы уже новости о моем появлении и зачем я тут уже по городу не разошлись… Почует Филимонов, что под ним стул зашатался начальственный, может и на крайние меры пойти. Вдруг окажется, что я избить пытался, в нетрезвом виде, какого-нибудь сотрудника милиции… да мало ли еще какую подставу решится организовать… Если он из-за женской ссоры такое устроил, то он далеко может зайти.