Ревизор: возвращение в СССР 22 (СИ)

Уходил из больницы если не с лёгким сердцем, то с большой надеждой в душе, что пронесло его, в этот раз, в миллиметре от гильотины. Если Рубену позволили озвучить показания в пользу Ираклия, значит дело переписывать больше не пытаются. Очень похоже, что генерал Брагин вмешался-таки. Надо будет как-то его отблагодарить.

Вернувшись домой, застал у нас Шанцева Он только прилетел сегодня из Благовещенска и привёз нам целую сумку вяленой красной рыбы, икры в трехлитровой банке и что-то похожее на привет из кунсткамеры.

Галия с Ириной Леонидовной рассматривали корень, в банке то ли, спирта, то ли водки, похожий на сморщенного старика с длинными руками и ногами. Сразу догадался, что это.

— Это женьшень, дамы, — улыбаясь, протянул я руку Шанцеву.

— Да, нам Александр Викторович уже сказал, — ответила Галия.

— А я видала раньше корни женьшеня, но вот такой, человекоподобный, впервые вижу, — проговорила Ирина Леонидовна.

— Спасибо, Александр Викторович, — поблагодарил я Шанцева. — Как отдохнули?

— Отдыхать — не работать, — отшутился он. — Знаешь, как это принимать и для чего? — хитро прищурившись, спросил он.

— Читал где-то, но не запомнил, конечно, — ответил я и ему пришлось мне расписать схему приёма на двадцать дней.

— Не чаще двух раз в году, — наставлял он меня, — и будешь здоров и духом, и телом, всеми его частями, — подмигнул он мне.

— Спасибо, — рассмеялся я.

Вскоре Шанцеву надо было выдвигаться на вокзал. Провожал его до такси один. Марат с Загитом сегодня на ЗИЛе по какой-то причине задержались.

— Как же хорошо, когда всё хорошо, — глубокомысленно заметил Александр Викторович, пока мы ждали машину. — Угости бабушку рыбкой и икрой, пожалуйста.

— Ясное дело, — рассмеялся я. — Сами три литра икры не осилили бы, даже если бы и пришла в голову такая фантазия.

Не просто так он бабулю вспомнил! Небось, главбуху своему тоже рыбку везёт, судя по запаху из рюкзака.

* * *

Северная Италия. Город Больцано. Офис фабрики «Роза Росса».

Тарек и Фирдаус закрылись в кабинете на втором этаже. Получив от детективов информацию о сицилийцах, они решили начать действовать. Роли распределили следующим образом: Тарек летит в Ливан, у него там есть знакомые из Организации освобождения Палестины, надо с ними встретиться и переговорить по поводу «командировки» в северную Италию. Фирдаусу отец велел с Дианой ехать в Швейцарию и подыскивать семье новый дом. От Больцано до Цюриха триста километров на машине, а до границы меньше ста. Всё рядом, но при этом мафия ведёт себя в Швейцарии тише воды, ниже травы. Они денежки свои там держат и с полицией не связываются. Да и полиция там не чета итальянской. Все очень строго, нарушишь закон, будешь отвечать по полной программе.

Семья привыкла к тому, что есть и квартира в городе и вилла за городом.

— Присматривайте с Диной и то и другое, квартиру желательно в городе, чтобы женщинам там не скучно было, — наставлял сына Тарек. — Чем больше вариантов, тем лучше. Потом я маму из Парижа заберу, мы с ней проедем и все отсмотрим. В идеале, вилла должна быть по расстоянию где-то посередине между городской квартирой и Больцано.

— Охрану на фабрике оставим? — уточнил Фирдаус. — Двенадцать человек бандитов — это много. Может, увеличить наш «инженерный корпус»?

— Надо с ними самими это обсудить, — решил Тарек.

* * *

В четверг, только приехал в университет, ко мне подошли наши парни.

— Девчонки собираются Костенко в комсорги поддерживать, — хмуро сообщил Булатов.

— Это как? — удивился я. — Они уже всё ей забыли и простили?

— Ну, значит, простили, — сделал вывод Лёха Сандалов, — память, похоже, у них недолгая на зло. Как Лев Толстой учил, похоже, действуют.

— И что делать будем? — оглядел я хмурых мужиков. — Вы чего молчите? Мы же не можем допустить, чтобы она комсоргом стала. Будем на побегушках у неё. Комсорг какие угодно задания может раздавать, чтобы отомстить, загрузит нас с утра до ночи.

Парни молчали, вроде и понимали, что я прав, но ничего предложить оказались не в состоянии.

К нам подошёл Брагин и ещё парни из комнаты Булатова.

— Давайте выдвигать кого-то на должность комсорга, — предложил Булатов.

— Девчонки, вон, уже предложили Светку Костенко, — доложил Кукояка, — ходят и уговаривают за неё голосовать.

— И Романович с ними? — удивился Брагин. — Она же порицание тогда на собрании вместе со Слоновой схлопотала. Забыла уже, как орала на Костенко на всю группу? Память, как у рыбки…

— Предлагаю выдвинуть Сандалова, — объявил Булатов.

— Здрасте! Я тут причём? — возмутился Лёха. — У меня стройотряд, работа, свадьба. Я про учёбу уже молчу! Куда мне ещё комсоргом быть? Давайте Сёму Давыдова!

— Ага, сейчас! — обиделся Семён. — Я в «Комсомольском прожекторе», между прочим, работаю. И в стройотряде тоже.

— Не, ну парни, это не серьёзно! — воскликнул я. — Хотите, чтобы Костенко комсоргом стала?

И я снова пустил в ход прежний аргумент:

— Она вам напридумывает дурацких заданий, с неё станется. Злопамятная девчонка, будьте уверены! Будете какие-нибудь стенгазеты с утра до ночи рисовать.