Ревизор: возвращение в СССР 22 (СИ)

— Очень рад, — схватил меня за руку Гусев и стал трясти, — Читал все ваши статьи в «Труде», и эта ваша инициатива с шествием памяти… Очень впечатлён.

— Бессмертный полк? — догадался я.

— Он самый. Слышал также, что вы очень плодотворно работали в «Комсомольском прожекторе» в прошлом году, — продолжал Гусев. — Надеюсь, вы сможете вернуться к этой работе?

— К сожалению, ближайшие несколько лет не смогу, — ответил я. — У нас с женой двойня родилась, я сейчас на свободном посещении, физически не успеваю… Но «Комсомольский прожектор» сейчас возглавляет Шадрина Мария, вполне опытный товарищ, с прошлого года занимается этой работой. Я с удовольствием буду консультировать её в сложных случаях.

— Спасибо! Надеюсь, мы с вами, и кроме этого найдём какой-то подходящий формат взаимодействия, — возбуждённо-радостно заявил он и декан повёл его дальше.

— Как он тебе? — подошёл ко мне Булатов, а за ним подтянулись и остальные. Все были впечатлены тем, что новый секретарь меня знал до того, как я с ним познакомился. Да еще и декана ко мне на прицепе притащил. Репутацию я себе поднял на факультете капитально…

— Пока не знаю, но, в целом, впечатление неплохое, — ответил я. — Энтузиазм налицо, рвётся в бой, сейчас немного в ситуацию вникнет и посмотрим на него в деле.

Ну это я так старосте сказал, а сам, конечно, немного стреманулся. Пугают меня такие вот энергичные… Если из него инициатива за инициативой переть будут, а он меня сам уже присмотрел, как очень перспективного студента, то есть серьёзные опасения, что он постоянно меня дергать будет и что-то поручать. Мне с этой точки зрения Самедов был выгоднее. Дремал себе в своем офисе да совокуплялся с Региной… Прямо тебе лев в зоопарке, на полном государственном довольствии… Или все же шакал, скорее… Ну, единственное, что могли возникнуть проблемы из-за того, что он представлял собой конкурирующую с нашей группировку. Хотя, после объединения с группой Захарова всякая серьезная угроза с его стороны исчезла…

— У нас собрание на носу по поводу переизбрания комсорга, — напомнил мне Булатов. — Как думаешь, надо его просветить насчёт истории с Быстровой и Костенко?

— Даже не знаю… Как бы наоборот не получилось. Сейчас начнём ему про Костенко рассказывать, а он решит, что мы специально конкурента оговариваем.

— И что делать?

— Ничего не делать, выбирать, всё равно, мы будем. Раз уж разрешают… Я слышал, что не везде студентам разрешают. Нам вот, повезло, и надо этим пользоваться.

— Ну, так у нас МГУ, — согласился Булатов, — самый лучший университет в стране!

Прямо после второй пары поехал в типографию навестить Ганина.

Глава 11

Москва.

Представлял себе его лицо, когда он увидит меня на пороге своего кабинета, но реальность превзошла все мои ожидания.

— Чего тебе надо? — посмотрел Ганин на меня враждебно исподлобья.

— Я тоже рад вас видеть, Макар Иванович, — не скрывая своего недовольства таким приемом, ответил я. — Мне поручен контроль за деятельностью типографии.

В ответ Ганин рассмеялся гомерическим хохотом.

— Вы думаете, мне это поручение нравится? — спросил его я, когда он затих на мгновение, чтобы перевести дух. — Давайте сотрудничать, Макар Иванович, потому как у нас обоих другого выхода нет.

Ганин в ответ отрицательно покачал головой с кривой усмешкой на губах, демонстрируя своё отношение то ли к бывшим соратникам, которые так над ним посмеялись, прислав меня в качестве куратора, то ли к своей судьбе вообще.

— Макар Иванович, несмотря на внешнюю убогость, это предприятие способно давать очень неплохую прибыль, — продолжил я. — Наша задача вернуть его производительность на полную мощность, обеспечить прибыль и сделать так, чтобы у проверяющих органов не было никаких вопросов.

— Иди ты знаешь куда со своими советами, — достаточно резко ответил он.

— Зря вы так. Я же могу и доложить Захарову, что вы отказываетесь от дальнейшего сотрудничества. А учитывая, сколько вы знаете, такое поведение может быть расценено как реальная угроза. А помните, кто последним влился в нашу команду? — намекнул я на Мещерякова.

Ганин резко вздёрнул голову, ошарашенно уставившись на меня. Ну, давай-давай, соображай… Тут он резко бросил на стол ручку, которую крутил в руках и откинулся на стуле с таким видом, как будто только что в карты полцарства проиграл. Похоже, что сообразил…

Все, больше никаких проблем. Ганин обмяк и бить копытом, аки норовистый конь, перестал. Я сел напротив него и стал рассказывать, чем эта типография занималась до того, как они у нас её отжали.

Ганин, слушая меня, заметно оживился.

— Главное, Макар Иванович, не хранить на виду, в легкодоступном месте, клише для оттиска на обложке названий внеплановых книг. Это улики. Их, вообще, лучше хранить где-то за пределами типографии. Привозить на тираж, и опять прятать. Может, это покажется хлопотным, но, по сравнению, с реальным сроком, это всё ерунда, согласитесь. То же касается и металлических страниц с линотипа. Их нельзя хранить, сразу отправляйте в переплавку.