Ревность

— Держись, старина, — сказал Эдик. — Кстати, ее разговор не содержит ценной информации. Бабья болтовня. Но лучше быть в курсе интересов жены.

Радченко выдавил из себя несколько вежливых слов и дал отбой. Он открыл ноутбук, скачал телефонный разговор и запустил запись. Галя разговаривала с некой Лизой, подругой по работе, которая год назад развелась с мужем. Радченко был знаком с Лизой весьма поверхностно. Он пару раз встречал в компании эту женщину без возраста, бездетную, умеющую одеваться изыскано и просто, что удается далеко не всем.

Последние месяцы, сразу после последнего развода, Лиза ушла с работы, потому что служебные обязанности отнимали много времени, и посвятила себя поискам эротических приключений, перепробовала немало партнеров и остановила выбор на бизнесмене по имени Илья, обремененным семьей и тремя детьми. Парень не сказать, что шикарный, но он человек обеспеченный и нежадный. Илья не мог и хотел бросить семью ради любви на стороне, но Лиза на этом и не настаивала.

— Зачем мне нужен этот придурок? — сказала Лиза. — В постели он еще ничего… Но на кой черт мне весь этот геморрой? Эти детки, эта его жена. Совершенно жуткая баба. Они с ним прожили двадцать с лишним лет. Но, понимаешь ли, она не дает ему того, чего он хочет, в чем он так нуждается. Не дает, понимаешь? Должна давать, но не дает… Ревнива до неприличия. Она чувствует, что с мужем что-то происходит… То ли наш разговор подслушала, то ли что… Она кое-что знает.

Чего хочет ее любовник, в чем он нуждается, Лиза не уточнила. Кажется, жена отдала Илье почти четверть века жизни, подарила трех детей. Но все еще остается в долгу. Так что же она должна? Радченко чувствовал, что начинается новый приступ мигрени. Боль идет от затылка, опоясывает голову, словно железный обруч, сдавливает виски и лоб.

— Ужас, — повторила Галя, ей досталась роль слушательницы. — Какой ужас…

— Я с Ильей поговорила. Сказала, что мне страшно. Что его баба сотворит что-то ужасное. Плеснет мне в лицо кислотой или наймет каких-то ублюдков, чтобы меня изувечила где-нибудь на автомобильной стоянке или в темном подъезде. Но что он может сделать? Прошлый раз подарил небольшой презент, браслетик с сапфирами. И заверил, что его жена на такое просто не способна. Она якобы добрейший человек, очень умный. Я разозлилась и говорю: тогда катись к своей умной стерве. Короче, он отделался подарочком. И это за мои нервы…

Дальше выяснилось, что за последние два месяца Лиза получила в подарок не только браслетик, но и швейцарские часы из розового золота, усыпанные бриллиантами, пару золотых безделушек с камушками, коробку для драгоценностей из черного дерева, инкрустированную серебром, платья, обувь, шубу из натурального меха и еще что-то по мелочи. Она поклялась хранить верность своему избраннику, но слово не сдержала. За это время были и другие партнеры, тоже люди нежадные.

* * *

Радченко сидел перед компьютером, сжимал кулаки и думал о том, какое право имеет эту развратная безнадежно испорченная сука разговаривать в таком тоне с его женой, человеком нравственным, матерью двух детей. Впрочем, теперь все изменилось, Галю вряд ли можно назвать нравственной женщиной. Скорее наоборот…

Голова заболела еще сильнее. Он проглотил пару таблеток «тейленола», но некоторое время не мог сосредоточиться на разговоре. Все крутилось вокруг модной одежды, фасонов женского белья и новой коллекции, поступившей в модный магазин сексуальных игрушек.

— Сейчас такой выбор вибраторов, — сказала Лиза. — Есть просто потрясающие вещи. Знаешь, такие из мягкого пластика или латекса… Они еще светятся в темноте и огоньки мигают. Забавно…

— Да, у меня есть одна модель, неплохая, — ответила Галя. — Называется «Кролик-любовник». Напоминает член, но не совсем. Он не очень длинный и формы гладкие. А поверхность такая… Как бы шершавая.

— А цвет какой?

— Пурпурный. И еще у него головка вращается. Интересный эффект…

— Господи, я и не знал, что моя жена пользуется вибратором, — Радченко потер пальцами лоб и виски, но легче не стало. — И еще так тонко разбирается в этом вопросе.

* * *

Он не дослушал разговор, в дверь постучали. Вошел Джон и встал посередине комнаты.

— Есть новости, — сказал он. — Информация сразу из двух надежных источников, от частного детектива Питера Брея и от Майкла, моего друга из ФБР.

Джон упал в кресло и задрал ноги на кофейный столик. Итак: этот профессор экономики Роберт Милз появился в Лос-Анджелесе за сорок восемь часов до того, как разыгралась трагедия в доме его родителей. Он жил в гостинице «Солнечный берег» и редко выходил из номера. Теперь точно известно, что за день до убийства в поместье, к Роберту в гостиницу приезжал отец. Они беседовали около двух часов, о чем, — загадка. Впрочем, если поразмыслить, можно сделать кое-какие выводы. Роберт провоцировал отца, хотел, чтобы тот разобрался с мачехой по существу.